Черные и белые

Уолтер Уайт| опубликовано в номере №503, май 1948
  • В закладки
  • Вставить в блог

Мысль о воде напомнила ему вдруг о жажде - Бобу страшно хотелось пить. До чего пересохло у него во рту! Словно десять тысяч иголок колют ему нёбо и горло.

Ноги до самых бёдер ужасно ныли. Он с трудом передвигал их, словно они были парализованы. Почему - то вспомнил об одном паралитике, которого он видел как - то в Атланте. Как его звали? Билл? Нет. Джим? Тоже нет. Что - то похожее на это, но не так.

Хотелось бы ему знать, как себя чувствует Мэми? Мэми? А кто такая Мэми? Что с ней случилось? Он усиленно напрягал мозг, стараясь припомнить. Видя, что бесполезно, решил бросить. Его мозг... такой старый, старый... плохо работает. И что такое с ним случилось?

И вдруг его расстроенный ум прояснился, когда где - то совсем рядом раздался зловещий лай. Опять эти проклятые собаки! Но он не дастся им живым. Сунув руку в карман, Боб нащупал револьвер - всё в порядке. В другой карман сунул он руку, чтобы сосчитать патроны. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь! Все на месте! Семь - для этих зверей, один - для себя!

В предрассветной мгле перед ним вдруг встал старый сарай. Тяжело передвигая ноги, он добрёл до сарая, вошёл в ворота и запер их за собой. Конечно, не очень большая защита, но всё - таки лучше, чем ничего! Он присел на старом ящике у ворот. Немного подальше Боб заметил отверстие в доске от выпавшего сучка. Он пододвинул ящик к отверстию, зарядил револьвер. Один, два, три, четыре патрона! Два неиспользованных патрона оказались в барабане. Всего, значит, шесть в револьвере. И ещё четыре в кармане!

Слушай! Собаки как будто совсем рядом. Да, вот они! Но он не станет тратить на них драгоценные пули. О, нет! Он прибережёт их для собак - людей, будь они прокляты! Он покажет им, как может умирать «паршивый ныгер». Как человек!

Вот уже идут! Боже, как тяжело умирать! Как раз в то время, когда жизнь казалась такой прекрасной! Хотелось бы знать: кто займёт его место в колледже? Хорошо, если бы оно досталось какому - нибудь цветному юноше, - он будет питать надежду. Колледж сейчас был так далеко, далеко... И надежда была далеко от него, как луна!

Смотри, как осторожно окружают они сарай! Почему бы им не подойти смело, бесстрашно, как полагается мужчинам, и взять его? Вон брат Джима Арчера. Трах! Готов! Смотри, как он корчится, лёжа на земле. Больше эти братья Арчеры не будут гоняться за цветными девушками! Трах! Черт возьми, промахнулся! Надо лучше целиться! Трах, трах! Дьявольщина, опять промахнулся!.. Нет! Одному влепил как следует!

Один, два, три, четыре патрона уже использованы. Шесть осталось. Пять - для них, один - себе! Трах! Трах! Ещё один готов. Надо зарядить ещё раз. Раз, два, три, четыре! Почти все уже истрачены! Пять, десять, пятнадцать минут осталось жить!.. И почему они выбрали Мэми? Почему не пошли к девушкам, которые живут в «тех домах», на Батлер - стрит? Те сами бегают за мужчинами. Почему им захотелось погубить такую милую девушку, как Мэми?

Трах! Слышишь, как они воют? Это всё равно, что музыка для твоего слуха!.. Но что такое? Неужели они ушли? Нельзя ли теперь вырваться отсюда и бежать? Подлые трусы! Пятьдесят, сто, тысяча, пять тысяч против одного! Так всегда эти «благородные» южане нападают на негров! Их сбегается тысяча, чтобы линчевать одного парнишку, вроде Боба Харпера!

Дым? Нет, не может быть? Да, дым. Решили, значит, сжечь его живым! Трах!

Боже, только одна пуля осталась! Нет, живым они его не возьмут! Хотят линчевать его! Сжечь его! Как того юношу прошлый месяц в Техасе! Скорей... Скорей... чтобы не попасть им в руки живым! Прощайте!.. Прощайте!.. Прощ... Трах!

Долго не осмеливались палачи подойти к пылавшему сараю, хотя Боб давно уже был мёртв. Они боялись, что он перехитрит их и прекратил стрельбу, чтобы они вышли на открытое место. Наконец, дав несколько залпов по сараю, двое - трое из них осторожно проникли в него и увидели мёртвое тело.

Сделав выстрел в висок, Боб свалился с ящика, на котором сидел. Ноги его лежали на ящике, и. плечами он упирался в пол, а головой - в коровье стойло. Руки его были широко раскинуты. Пустой револьвер лежал в стороне шагах в десяти, отлетев туда после падения тела.

Перевод с английского П. Охрименко.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Это было под Ровно

Отрывки из повести