По телеграфным столбам в цехах фабрики, в городском саду, вокруг и внутри клуба, всюду, где мог собираться народ, юные энтузиасты укрепляли рупоры.
Прохожие с удивлением останавливались, расспрашивая, но Гринька дал ребятам строгий наказ хранить военную тайну. Сидел Гринька в фабкоме и ждал Мишу Пистолетова. - И когда того, перепуганного, ребята притащили из городского сада (Миша сидел на обрыве, где любовался закатом), в фабком влетела Зинка.
- Гринь, ребята треплются: война объявлена, - правда, это?
Гринька, взглянув на жену, отрывисто заговорил:
- Товарищ Черная, за несвоевременную явку ты получишь взыскание. Когда бывает тревога, все комсомольцы должны быть на своих местах.
- Гриня, я же обед готовила, шамать тебя поджидала, психового.
- Товарищ Черная, не рассуждать, на бюро получишь слово, а сейчас ожидай приказаний.
Зинка растерянно оглянулась, но, увидев серьезные лица ребят, встряхнулась. Она спокойно отошла к столу и с восторгом начала глядеть на Гриньку. Вот он, как будто и близкий, но вместе с тем далекий, необычайно строгий, и держится по-иному. В юнг-штурмке с ремнем через плечо он выглядит настоящим командиром. Вот, позабыв о ней, он быстро шагнул к Пистолетову.
Издавна Миша числился при клубе руководителем кружка ИЗО и одевался под художника; в бархатной блузе, с галстуком бабочкой, он растерянно стоит перед Ветровым.
- Ты мобилизован, Пистолетов.
- Мне... я... я, товарищ Ветров, несовершеннолетний, мне призываться только через два года, - заикаясь, лепечет Миша.
Ребята фыркают. Обернувшись, Ветров меряет их холодным взглядом. Те смолкают. Шагнув ближе к Мише, Ветров чуть мягче говорит:
- Дурак ты, Пистолетов, мобилизация-то ведь у нас особенная.
И, отступив от него, опять сухо:
- Боевое задание - через час изготовить плакаты. Возьмешь десять человек ребят. - И обернувшись к Зинке:
- Черная, рысью мчи к кассе, временно заменишь меня.
Ребята уходят. Ветров один подходит к телефону, морщит лоб. Несколько мгновений раздумывает. И пока стоит в нерешительности, телефон звонит заливчато-мелко. Голос Чичибабина звучит в трубку глухо и чуть дрожит:
- Установил микрофон у черной кассы. Очередь большая, приготовься.
Гринька торопливо дает отбой и вызывает станцию. Отчетливо назвал номера телефонов Белянушкина, Зимы, Стаса, всем бросает одни и те же тревожные слова:
- Война, война, фабрика в опасности, все к штабу!
В 10-м номере читайте об одном из самых популярных исполнителей первой половины XX века Александре Николаевиче Вертинском, о трагической судьбе Анны Гавриловны Бестужевой-Рюминой - блестящей красавицы двора Елизаветы Петровны, о жизни и творчестве писателя Лазаря Иосифовича Гинзбурга, которого мы все знаем как Лазаря Лагина, автора «Старика Хоттабыча», новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.