«Отцы бесконечно верят в детей, а дети должны быть достойны своих отцов».

Сергей уже не помнит, где и когда он впервые услышал эти слова. Он поставил их эпиграфом к своему дневнику. Выписал звонкую фразу на титульном листе толстой ученической тетради и два раза подчеркнул жирными красными линиями. Это значило, что слова выбраны не случайно, и он, Сережа Лопатин, придает им большое, может быть, исключительное значение.

Тогда ему исполнилось тринадцать лет. Отец уехал в Иваново на первенство страны. Сережка и мать, Лидия Сергеевна, жадно ловили вести оттуда. Знали: соперники опасные. Но однажды вечером радио успокоило их: чемпионом СССР в легком весе стал Евгений Лопатин с хорошей суммой — 347,5 килограмма.

— Молодец, палка!— подпрыгнул Сережа и от радости даже захлопал в ладоши.

— Да, папка у тебя молодец,— спокойно подтвердила мама.

Что будет дальше, Сережка уже знал. Так оно и случилось: мать достала семейный альбом и стала задумчиво листать его.

Довоенный Ленинград. Отец, совсем еще молодой, безусый, в форме курсанта артиллерийского училища. Под фотографией дата, 1939 год. Год, когда родился Сергей. А в следующем Евгений Лопатин стал мастером спорта. Ему прочили громкую славу и большие успехи. Ветеран тяжелой атлетики Александр Бухаров писал в те дни: «Среди молодежи лично мне больше всего нравится Евгений Лопатин. Я ничуть не удивлюсь, если узнаю, что через год он станет атлетом мирового класса».

Ровно через год началась война. Курсант Лопатин уходил на фронт. Сережке тогда исполнилось два года. Мать держала его на руках, протискиваясь сквозь толпу к эшелону. Было шумно и жарко. Играл оркестр. Рев труб заглушал сдержанные рыдания женщин.

Отец увидел их издалека. Спрыгнул на землю, схватил Сережку на руки, подбросил высоко к небу. Мальчишка испугался, скривил губы, но не расплакался.

— Мой характер,— сказал Евгений жене.— Ну ладно, до скорого свидания.

Но, увы, свидание вышло нескорым. Год Лидия Сергеевна с сыном провела в осажденном Ленинграде. Рыла окопы. Дежурила на крышах. Голодала. Только в конце 1942 года вместе с тысячами других их вывезли через Ладогу в Саратов. Здесь совершенно случайно встретили они мужа и отца в одном из госпиталей. Евгений Лопатин выздоравливал трудно и долго. Потом военная судьба носила его по разным местам. И снова он был без семьи, а семья без него.

После войны Евгений Иванович вновь вернулся к любимому виду спорта.

— Жизнь показала мне, что сильному да закаленному всегда легче,— объяснял он свое решение товарищам. — Ну, и пороха еще, признаться, хватает.

Справедливость этих слов он подтверждал делами — стал чемпионом страны и Европы, завоевал серебряную олимпийскую медаль в Хельсинки, уступив первое место находившемуся в расцвете сил Томми Коно. И хотя он проиграл, пресса и радио уделяли ему большое внимание. Одна из влиятельнейших спортивных газет попросила Евгения Ивановича вместе с десятью другими выдающимися атлетами ответить на вопрос: «Что вы думаете о будущем тяжелой атлетики?» «Я верю в безграничные возможности человека,— писал тогда Лопатин,— верю в неудержимый прогресс покорителей штанги. Сегодня американец Джордж стал олимпийским чемпионом в полусреднем весе с суммой 400 килограммов, а средневес Трофим Ломакин завоевал это звание, взяв 417,5 килограмма. Уверен, пройдут годы, и подобные результаты окажутся подвластными и легковесам. Так будет. Обязательно будет!» Газета, напечатавшая это интервью, снабдила его выразительным заголовком: «Серебряный медалист фантазирует». А через три дня в статье «Мечты и реальность» известный специалист штанги американец Боб Гофман писал по этому поводу: «Человеческие возможности действительно велики, но не безграничны. Лично мне кажется, что пройдет еще не одно десятилетие, пока спортсмен легкого веса сумеет преодолеть четырехсоткилограммовый рубеж...»

А в октябре 1960 года в Риге на первенстве Вооруженных Сил СССР советский спортсмен-легковес впервые достиг рубежа 400 килограммов. Им был Сергей Лопатин.

Думал ли тогда, в Хельсинки, Евгений Иванович, что так оно случится? Честно говоря, нет. Сын перенес страшный год ленинградской блокады. Мать с отцом всегда немного опасались за его здоровье. Они поощряли его детские игры и забавы, учили плаванию, вместе ходили на лыжах, но о большом спорте даже не говорили.

Перед Олимпийскими играми семья переехала из Саратова в Москву, а в 1953 году Евгений Иванович, получив тяжелую травму, оставил помост. Он стал тренером «Динамо»— общества, с которым связана вся его спортивная биография. Новая работа целиком захватила его.

А сын начал заниматься гимнастикой. Гимнастический зал находился по соседству с владениями тяжелоатлетов, и Сергей регулярно после тренировок заходил к отцу. Он «баловался» гирями, с удовольствием поднимал штангу и с жадностью слушал все, что объяснял отец своим ученикам.

Дома Евгений Иванович, не скрывая своего удовольствия, рассказывал об этих посещениях жене.

— Взял бы ты его к себе,— говорила каждый раз Лидия Сергеевна.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.