— Не остановлюсь!— отвечал он.— Ты ведь тоже не останавливался. Разве тебя не мучила фронтовая рана? Разве ты не кривился от боли на тренировках? И разве не ты говорил при этом: вот лучшая форма закалки воли?! Так почему же я должен остановиться?

Он не остановился, на ходу залечивал травму и продолжал тренироваться. А через год мир увидел плоды этой работы: в Риге он сделал исторические 400 килограммов, спустя несколько дней в Уфе впервые завоевал звание чемпиона СССР, а в марте 1961 года подарил стране мировой рекорд — 407,5 килограмма.

— Евгений Иванович,— продолжаю я допытываться у отца,— а что ваш сын любит, кроме спорта?

— Он решил, по-видимому, следовать мне во всем,— не без гордости отвечает Лопатин-старший.— Закончил военное училище, стал младшим лейтенантом, а сейчас готовится к поступлению в военно-инженерную академию. Очень любит литературу. Часами может слушать музыку. Много занимается. Окончил Высшую школу тренеров. А ведь ему еще нет двадцати четырех...

Я смотрю на часы и качаю головой.

— Что, надоело?— спрашивает Евгений Иванович.

— Да нет, все очень интересно. Но как у него хватает выдержки, настойчивости, откуда берется эта способность вот так изо дня в день работать, работать, работать?..

— Конечно, к этому надо привыкнуть, воспитать в себе такое трудолюбие,— соглашается Евгений Иванович.— Далеко не каждый, а вернее, очень немногие из наших спортсменов могут переносить такие нагрузки. А Сергей может. Долгие годы мы приучали его к этому. Он начинал с получасовых уроков, постепенно прибавляя к расписанию по нескольку минут и по нескольку килограммов лишней нагрузки. Вот перед вами тетрадь (он снял с полочки и развернул ее), а которой записаны им самим все его тренировки, от самой первой до самой последней.

...Когда тренировка заканчивается, я снова смотрю на циферблат. Стрелки показывают половину третьего. Следовательно, занятие продолжалось три с половиной часа. За это время Сергей сделал семьдесят подходов к штанге, выполнил ряд специальных упражнений и поднял в общей сложности около тринадцати тонн.

Из зала мы вышли вместе. Говорили о планах. Сергей сказал:

— Через месяц соревнования на приз Москвы. Я встречусь там с моим постоянным соперником и другом, чемпионом и рекордсменом мира Владимиром Каплуновым. К этой встрече надо быть готовым особенно хорошо.

И вот в марте я увидел его на залитой светом юпитеров сцене Дворца спорта в Лужниках. Десять тысяч зрителей пришли посмотреть единоборство двух сильнейших легковесов страны и мира. Не стану рассказывать о всей борьбе. Скажу лишь, что в жиме Сергей побил мировой рекорд Каплунова. В рывке превысил мировое достижение поляка Божановского. А в итоге набрал невиданную сумму — 417,5 килограмма, которая была его третьим за этот вечер рекордом! Зал дрожал от оваций. А Сергей стоял на помосте с поднятыми вверх руками, и капельки пота стекали у него по лицу точно так же, как месяц назад на тренировке. Два человека в огромном Дворце спорта сидели, как зачарованные, смотрели на цифру 417,5. Один из них был американец Боб Гофман, не веривший десять лет назад в реальность такого результата. Другим был Евгений Иванович Лопатин — тот, кто назвал ее, именно ее, одиннадцать лет назад. Домой они вернулись поздно. По своему обыкновению, Сергей сел за дневник, чтобы, не откладывая дела в долгий ящик, описать впечатления минувшего дня. Но их было так много, что он не знал, с чего начать, и сидел, уронив голову на сильные, широкие ладони. Свет от настольной лампы падал на его лицо, на стол, на тетрадь, где, отчеркнутые красным карандашом, отчетливо выделялись слова:

«Отцы бесконечно верят в своих детей, а дети должны быть достойны своих отцов»...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.