- Да.

- Что же она... успокоилась? Ответа мне не дали.

Я попытался расспросить нескольких человек о Руфине. Все они как - то странно отмалчивались.

И только в общежитии рабочей молодёжи раскрылась невесёлая правда.

- Перестал её народ уважать, - сказал молодой слесарь - сборщик Сергей. - Зазналась. Бездельничает. Числится мастером - инструктором ОТК, а в цехах её редко увидишь. Ну, на выборах комитета комсомола мы её и прокатили.

Мы вышли с Сергеем из дома, уселись на лавочку. За Руфину ему было по - настоящему обидно, хотя он и не называл её знаменитостью, как Савенко.

Слесарь взглянул на раскрытую на моих коленях тетрадь для записей:

- Посмотрите. Лист чистый, а копоть уже садится.

Действительно, на страницу оседал тонкий слой сажи от проплывавших в вышине облаков дыма.

- Вот и наша Руфина не замечает: запылилась её слава.

Сергей помнил, как хорошо начинала Рассомахина. На весь Урал разнеслись вести о боевых делах участка «вал привода и масляной насос». Здесь покончили с браком... Этого добилась Руфина.

- Она тогда смелая была. Умела, когда надо, и поругаться с мастерами. Всю душу вкладывала в работу. И сама критики не боялась.

Потом выдвинули девушку в заводской ОТК: «Внедряй метод!» А как внедрять, никто не подсказал. Внедряй - и всё. Не подумали о том, что для этого нужно знать технологию в масштабе всего завода, обладать организационным опытом. Образование у Руфины маленькое. Жизнь идёт вперёд. Теперь в системе технического контроля всё меняется. Статистический метод, может, слыхали? Алгебра. Попробуй разберись в таблицах, не умея извлекать корней!

Никто Руфе не подсказал, а сама она решила: зачем? И так обойдётся, без учения. Начальство! Зачем ей в школу ходить? Стол, чернильница, ручка какая - то особенная, с петушиным хвостиком! - усмехнулся Сергей. - Однажды комсомолка Клейменова сказала ей парочку неприятных слов. Сразу у Рассомахиной защитники нашлись. На Клейменову зацыкали: «Зачем ты её критикуешь?.. Ведь это Ру - фа!»

Сергей помолчал, чертя прутиком по влажной после дождя земле.

- Нехорошо иногда у нас получается, - снова заговорил он. - Заладим по шаблону: новатор, стахановец, герой труда! И твердим одно и то же из года в год. Давно уже человек и не новатор, и не стахановец, и к труду у него отношение прохладное. Поговорить бы с Руфиной по душам. Раскрыть ей глаза: смотри, отставать начинаешь, береги свою славу, она к тебе не пожизненно прикреплена! А вместо этого - парадные слова. На доску почёта - Руфину. В президиум собрания - Руфину. К премированию - Руфину... Вот так и выходит: портрет в галерее висит, а смысла в этом уже нет.

Этот безусый юноша, рядовой комсомолец, собиравший на конвейере моторы, показался мне более знающим людей и умудрённым опытом, чем секретарь комитета ВЛКСМ, с важным видом произносивший как раз те самые «парадные слова», которые особенно возмущали юного слесаря.

В обеденный перерыв в красном уголке моторного цеха выступали заводские певцы, куплетисты и декламаторы.

В небольшом помещении нельзя было повернуться. Сплошной стеной стояли фрезеровщики, токари, слесари, технические контролёры - отцы семейств и смешливые девушки, пожилые женщины и вчерашние ремесленники.

Как любит наш народ художественную самодеятельность! Эти двадцать - тридцать минут, когда под крышей цеха вместо привычного гула станков звучали песня, шутка, стих, были лучшим отдыхом для рабочих.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.