Завершилась первая советская экспедиция на Эверест (8848 метров).

Одиннадцать горовосходителей – Владимир Балыбердин (Ленинград), Эдуард Мысловский (Москва), Сергей Бершов (Хорьков), Михаил Туркевич (Донецк), Валентин Иванов (Иванов), Сергей Ефимов (Свердловск), Казбек Валиев (Алма-Ата), Валерий Хрищатый (Алма-Ата), Валерий Хомутов (Москва), Владимир Пучков (Москва), Юрий Голодов (Алма-Ата) – с первой попытки покорили высотный полюс мира.

Надев на себя все теплые вещи, которые только могли предложить ему пассажиры воздушного лайнера, он через воздухозаборник выключенного среднего хвостового двигателя вылез на «крышу» самолета. И там, обдуваемый «ледяными» потоками, сумел пробить дырки в отодравшемся листе обшивки и продеть сквозь них тросики, с помощью которых люди, находившиеся в салоне самолета, притянули лист и закрыли отверстие.

– Это асе происходило во Внукове, – рассказывает Эдуард Мысловский, который снимался в фильме «Экипаж» в качестве каскадера. – На земле был установлен хвост самолета, рядом реактивный двигатель. Когда я, изображая героя-бортинженера, вылезал наверх, включали ветродуи, и я работал в «ледяных» струях, температура которых доходила до двухсот градусов тепла. Выдерживал не больше полутора-двух минут, потом поднимал руку, и по моей команде реактивный двигатель выключали.

Прошло несколько лет, и Эдуарду Мысловскэму выпала несравненно более трудная роль – стать руководителем передовой группы горовосходителей, впервые в истории советского альпинизма покорившей Эверест.

За особую неторопливость, осторожность и плавность движений, отличающую Мысловского на маршруте, друзья-спортсмены зовут его «медведем». Да и в обычной жизни Мысловский не производит впечатления спринтера. Но стоит только узнать, сколько успел он сделать за свои сорок четыре года, как в этой его подчеркнутой неспешности вдруг открывается огромная скорость, с которой Мьюловский совершенствовался и в своей профессии (радиоинженера) и в спорте.

Эдуард Мысловский окончил два вуза – Московское высшее техническое училище имени Баумана и физический факультет Московского университета, защитил кандидатскую диссертацию и сейчас работает старшим преподавателем Всесоюзного заочного машиностроительного института. Все это не помешало ему завоевать две золотые медали в первенствах СССР по альпинизму, стать обладателем «золотого ледоруба» (за покорение всех советских семитьюячников), а также совершить ряд заранее запланированных киносценаристами героических поступков, об одном из которых мы уже рассказали.

...На высоте около 8 тысяч метров шерп Нав Ванг отказался идти дальше: «Я очень хотел помочь вам, но, к сожалению, не могу- Глаза...» Мысловскому пришлось переложить в свой рюкзак крючья и веревки, которые нес шерп. Тот отправился вниз, а Эдуард с рюкзаком на спине, вес которого вырос до 30 килограммов, медленно двинулся вверх, вслед за Владимиром Балыбердиным, ушедшим далеко вперед. Расстояние между двумя альпинистами все увеличивалось, и в конце концов Эдуард понял, что с таким грузом не успеет засветло дойти до лагеря. Тогда он оставил рюкзак и двинулся дальше налегке. Наутро Балыбердин продолжил путь наверх, а Мысловский должен был вернуться за рюкзаком.

– Я пошел с двумя жумарами, – вспоминает он. – Это зажимы, которые захватывают веревку. В одном месте я неправильно закрепил их. Зажимы сдвинулись. Я потянулся к ним, чтобы разъединить, и, сорвавшись под тяжестью рюкзака, описал, словно маятник, дугу. Качнувшись раз-другой, я повис, пристегнутый к веревке, вниз головой с тяжеленным рюкзаком за плечами. Внизу была пропасть, сбоку – скальная стенка без единой зацепки. В этот момент у меня кончился кислород. Высота была около 8 тысяч метров. Задыхаясь, я все же пытался пристегнуть рюкзак к веревка. Удалось сбросить его на руку, но дотянуться другой рукой до петли не смог. Почувствовал, что теряю сознание и рискую остаться в таком положении навсегда. И тогда я отпустил рюкзак... К Володе Балы бердину пришел пустой: запасные рукавицы, «кошки», крючья и веревки улетели в пропасть.

...За сутки до штурма в четвертом лагере на высоте 8250 метров они слушали по рации фортепианный концерт Эдварда Грига, который специально для них передавали в записи из базового лагеря. И мелодия, давным-давно родившаяся в Норвегии, вдруг подарила альпинистам предощущение восторга, который – думалось, что это будет именно так, – они испытают на вершине...

– Еще день мы поднимались вверх, навешивая веревки, – вспоминает Мьюловский. – Был у нас там один стометровый переход по узкому гребню. Ступаешь по нему, а края ботинка свешиваются с обеих сторон. Вправо есть куда лететь – там про пасть глубиной километра полтора и слева примерно то же самое.» А по склонам идти нельзя – с одной стороны рыхлый снег, с другой – плотный фирн. И ничего, шагаешь, держишься за веревочку, балансируешь...

Нашли мы место для пятого лагеря, поставили палатку и расположились на ночлег. Мы не знали, хватит ли у нас сил совершить восхождение. У нас оставалось всего два с половиной баллона с кислородом. Володя сказал, что поскольку он молод и здоров, то обойдется без кислорода... В шесть часов 10 минут 4 мая мы вышли на штурм.

...Гора, испытывавшая их сорокаградусным морозом и ураганными ветрами,

теперь, казалось, решила использовать в поединке с альпинистами их собственное воображение...

– Когда было особенно тяжело, – рассказывает Мысловский, – мне начинало представляться, будто со всех сторон смотрят какие-то лица. Трещины в скалах, камни, любые мелкие детали рельефа мгновенно принимали образы каких-то фантастических существ.

Когда альпинисты были уже у самой вершины, все вдруг закрыло облаками, они видели лишь белый купол с островками дымчато-серых скал и темно-синее, почти черное небо...

Они передали по рации: «Все вокруг спускается вниз. Вершина, укрытая толстым снежным панцирем, кажется нам серебряной».

– Взойдя на пик, – продолжает рассказ Мысловский, – мы не ощутили восторга, который предвкушали внизу. Даже не обнялись и не поцеловались, как это обычно бывает. Уж очень тяжелый путь нам еще предстоял...

Пошел снег, а спускаться нужно было по наклонным, очень скользким плитам крутизной в 25 – 30 градусов. Мысловский шел без «кошек», в изодранных рукавицах... У альпинистов не осталось кислорода. А спуск становился все опаснее. И тогда Балыбердин сообщил по рации руководителю экспедиции Евгению Тамму, что группа находится в аварийной ситуации.

Навстречу сразу же вышли неоднократные призеры первенств СССР по скалолазанию Сергей Бершов и Михаил Туркевич. Вечером две группы встретились.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.