Когда наша бригада первой в главке перешла на бригадный подряд, мне здорово помогло то, что в свое время, еще до войны, я закончил бухгалтерские курсы и свободно ориентировался в нарядах, расчетах, финансовых делах. Вначале – это было в Комсомольске-на-Амуре – работал арматурщиком, В 1962 году переехал во Владивосток. Был уже бригадирский опыт, но на новом месте, где меня еще никто не знал, начинать пришлось все заново. Начал я с того, что пригласил в бригаду новых людей – плотников, бетонщиков, сварщиков. Этим «убивал двух зайцев»: во-первых, подбирал единомышленников: во-вторых. мог создать комплексную бригаду, чтобы заниматься не только однообразной арматурной работой, а брать полностью весь нулевой цикл строительства. «Старичков» на правах бригадира обучал смежным профессиям сам. Всемером мы больше по мелким объектам работали; когда бригада стала комплексной, поручили нам первое большое дело – строить фундамент крупной котельной во Владивостоке. Это я считаю точкой отсчета новой биографии бригады.

При нашей специфике подземных работ есть одно необходимое условие – абсолютная честность. Скажем, если допущена ошибка при строительстве самого здания, то это видно невооруженным глазом. А у нас работы скрытые: все проконтролировать не всегда возможно, поэтому халтура вдвойне опасна. Конечно, ошибиться может каждый. Но хуже, если он не найдет мужества признаться в этом, подумает: «И так сойдет». Работая в одиночку, он единолично и отвечал бы за халтуру. В бригаде безответственность одного ложится на всех – и в моральном и в материальном смысле. Не скажут, что плохо сработал один, скажут, что плохая бригада.

За низкую оценку объекта премии срежут также всем... Вот почему честность, хорошую моральную атмосферу в бригаде я считаю таким же необходимым условием, как и профессиональные знания. Каждый должен полностью доверять товарищу.

Бригада как коллектив рождалась трудно: традиций еще никаких не было, люди еще как следует не притерлись друг к другу, дисциплина прихрамывапа. Начиная бригадирствовать, я прежде всего повел жесточайшую борьбу против пьянства. Объявил всем: малейший запах – отстраняю от работы, записываю прогуп.

Доказывать свое приходилось порой нелегко, кое-кто мое предупреждение всерьез не принял: мол, попугает бригадир и забудет. Один случай решил все...

Заметил я как-то трех ребят, возвращавшихся с обеда; насторожило то, что, увидев меня, они вдруг спрятались за кран. Что же, стою, жду. Наконец, не выдержали, вылезли из своего «убежища». Я принюхался и говорю: «Переодевайтесь – и по домам» (в таких случаях долгих разговоров не веду, разговор будет на следующий день). Двое без слов отправились в бытовку, а третий, Витя, «завелся»:

– Да ты что, бригадир, я ж вполне в норме!

– Завтра поговорим, – отвечаю.

Витя оглянулся, поднял с земли кувалду:

– Уходить, значит?

– Хоть убей, – говорю, – а до работы не допущу.

Кувалду он все-таки кинул. В сторону. Сил-то у него было много, а вот выдержки оказалось меньше... А мне очень важно было дать понять Вите да и всей бригаде, что компромиссов в отношениях между людьми не признаю.

Вторая трудность, с которой я столкнулся, – это то, что сейчас называют адаптацией новичка в коллективе. Да будь наставник хоть семи пядей во лбу, в одиночку, без помощи всей бригады он бессилен сделать так, чтобы этот процесс прошел быстро и безболезненно для новичка. Попробую пояснить.

Однажды не вышел на работу новичок Миша. День его нет, другой. Мог, конечно, и заболеть, но на всякий случай решил съездить к нему домой. Жил он далеко, за городом, и я отправился с первой электричкой. Миша еще спал, когда я вошел в комнату, и, помню, страшно удивился, проснувшись. Никакой болезни и в помине не оказалось. Просто я, видимо, не учел, что характер у него обидчивый, до крайности самолюбивый. Внимания-то я ему уделял много, но прозевал тот момент, как кто-то под горячую руку обругал Мишу. И вот – реакция... Вся моя с ним педагогическая деятельность пошла насмарку... Вот тогда я еще раз остро почувствовал, как много зависит от микроклимата в коллективе.

На работу мы приехали вместе. В тот же день я собрал отдельно одних «старичков» и договорился: откуда бы ни пришел новичок, какой бы он ни был – ни одного худого слова в глаза и за глаза. Ошибки, конечно, будем исправлять, но только тактично, не ущемляя достоинства.

...Неожиданно возникла еще проблема: бригада и семья одного из рабочих стали непримиримыми противниками.

Когда я взял в бригаду 16-летнего Володю Г., то он сначала мне казался парнем, как говорят, без проблем. Претензий к нему никаких не возникало, но вскоре меня начало смущать одно: интуитивно стало казаться, будто Володю что-то гнетет.

Придя к нему домой в первый раз, я застал там развеселую вечеринку. Я не ханжа, но когда увидел то же самое и во второй и в третий приход, то понял, что спасать Володю нужно прежде всего от семьи, потому что и он начал втягиваться в чуть ли не ежедневные застолья. На работе, в бригаде – один человек: исполнительный, добросовестный, неплохой товарищ. А дома... В бригаде мы его старались не ругать, не ранить самолюбие; я только осторожно напоминал ему, что он в ответе за младших братьев. Но когда старший его брат забрал детей к себе и Володя остался вдвоем с отцом, я временами готов был признаться в своем полном бессилии. Поймите, что речь шла уже не только о судьбе одного человека, но и о том, достаточно ли сильна духом наша бригада, чтобы его отстоять. Дважды мы терпели поражение: Володя уходил из бригады, даже уезжал из Владивостока. Но в третий раз он вернулся уже насовсем. Значит, правда оказалась на стороне бригады, мы были сильнее.

Плохо, когда люди а бригаде связаны только работой: закончился день – и до свидания. Я ведь рассказал не о таком уж исключительном случае. Разве не бывает, что в бригаде человеку стараются внушить одни представления о чести, порядочности, а дома он видит совсем другие нормы жизни? А иногда из-за этого человек начинает применяться к обстановке, лицемерить: внешне принимать образ жизни бригады, внутренне посмеиваться над ним.

У нас в бригаде семьи новых рабочих быстро становятся как бы «нештатными» членами коллектива. Вот только одна из традиций: каждый год в День строителя мы заказываем автобус, берем палатки и выезжаем в лес, на реку. Вместе с женами, детьми. Часто бывает, что в неофициальной обстановке человек раскрывается как-то по-новому, а дружеский вечерний разговор у костра теснее сближает людей, чем какие-либо педагогические беседы. Нет, я в это время не приглядываюсь специально к людям; забываю о том, что являюсь наставником молодежи, не думаю о нравственном воспитании. Просто отдыхаю и веселюсь вместе со всеми...

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.