Бриг «Меркурий»

- Ты знай, сынок, - по - прежнему не повышая голоса, продолжал Василий Петрович, - я тебя люблю и никогда не брошу в беде. Ты, пожалуйста...

- Зачем ты лжешь? - перебила его Анна Павловна. - Ты тварь, понимаешь, мелкая, гнусная тварь! У тебя а душе ни любви, ни ненависти. Пустота, одна пустота!

Отец укоризненно покачал головой и снова затянулся папиросой.

- Не надо при ребенке, Аннушка, не надо. Я честно обещаю: пока Кот будет студентом, без денег не оставлю...

Только услышав последние слова отца, Костя все понял. Он осторожно поставил на тумбочку «Меркурий», сдул с футляра несуществующие пылинки, не спеша приблизился к отцу и носком ботинка резко вышиб из - под него один чемодан. Чемодан со свистящим шелестом пронесся по паркету до дверей, а Василий Петрович грузно плюхнулся задом, не удержавшись, опрокинулся на спину.

- На родного отца руку поднял?! - взревел он, неуклюже поднимаясь с пола. - К тебе с добром, а ты... Гаденыш!

Громоздкий и тяжелый, сжимая кулаки, он шагнул к Косте. Анна Павловна сорвалась с дивана, загородила собой сына.

- Не смей! Не смей, подлец!

Василий Петрович остановился, знакомая, кривая ухмылка дернула его губы. Он круто повернулся, схватил с тумбочки «Меркурий», и стеклянные стенки футляра брызнули осколками, сухо треснул корпус корабля, пронзительно завизжали ванты из балалаечных струн.

- Меня на игрушечки променял? В инженеры метишь? Нет, без моей помощи будешь замки чинить, канализацию чистить!

Не в силах двинуться с места. Костя оцепенело наблюдал гибель брига. Странно, но теперь, через четыре года, он готов поклясться, что в мутных глазах отца, кроме пьяной злости, мелькало еще что - то, очень похожее на страх. Он словно боялся маленькой, хрупкой модели и ломал, остервенело корежил ее пухлыми пальцами.

Дверь за отцом гулко хлопнула, и Костя заплакал. Заплакал по - взрослому, не всхлипывая, не шмыгая носом. Беспомощные слезы первого настоящего горя горячими ручейками обжигали щеки. Мечта, растерзанная на крохотные цветные обломки, валялась под ногами...

- Костя, ты?

Костя вздрогнул и не сразу, будто сквозь туман узнал подворотню собственного дома. Из темного провала подворотни навстречу ему бросилась девушка.

- Зина? Что ты здесь делаешь?

- У него хватает нахальства спрашивать! Люди волнуются, а он...

- Это я ей сказал, - неторопливо выдвинулся вслед за Зиной Николай Гаврилов. - Не понял я, куда ты делся. Попросил, чтоб она Анне Павловне позвонила. Вот с тех пор и ждем...

- Вы напрасно, - смущенно пробормотал Костя. - Я просто прогуляться решил, воздухом подышать...

- Интересно! - ехидно протянула Зина и заговорила быстро и возмущенно: - Значит, тебя для этого со стапеля на три дня освободили? Вы же с Николаем уже гуляли... Завтра экзамен, а он фортели выбрасывает. Ну, что ты улыбаешься, бегемот?

Костя с удовольствием слушал Зинину нотацию и улыбался от радостного ощущения, что она одним рывком вытянула его из глубокого, душного омута воспоминаний. Он забыл о завтрашнем экзамене по математике, забыл, что он студент второго курса вечернего факультета Кораблестроительного института, и зря, совсем зря заплакал сегодня. «Меркурий» не погиб. Бриг плывет, и на нем вместе с Костей плывут друзья: лохматый Колька, сосед по парте, и Зина из заводской библиотеки. Зина, пожалуй, не только друг. Она с ним целовалась, пусть не задается особенно...