- Но драпанул? Факт? - не унимался Ярцев.

Он твердо верил, что, будь Костя с ними, он не получил бы такого подлого, нечестного удара. И главное, кто ударил!

- Я его узнал, - шепотом сообщил Ваня. - Он и вправду артист. У нас в клубе перед киносеансом стишки о вреде алкоголя читал. Вот сволочь!

Но Гаврилов пропустил мимо ушей важное открытие Ярцева. Ему уже было в высшей степени наплевать на Лазурного. Подумаешь, утихомирили одного лишнего забулдыгу! Николая волновало другое: почему сбежал Костя? Не мог же он в самом деле испугаться этого рыхлого дядю?... В городском штабе комсомольского патруля Новикова всегда ставили в пример за выдержку и бесстрашие, награждали почетными грамотами. Все охотно отправлялись с ним в очередной обход, зная, что Костя не подведет и, не задумываясь, слегка наклонив голову, спокойно врежется первым в самую гущу любой свалки...

Мучительно пытался объяснить себе Николай Гаврилов сегодняшнее бегство Кости, но объяснения не находилось.

«Костя - и вдруг струсил? Ерунда! Это все равно, что Костя заплакал. Кому угодно в цехе скажи, - засмеют».

Но Костя все - таки плакал...

Подходя со спины к пьяному толстяку, он и не подозревал, что с шутливым словом «папаша» он обратился к родному отцу...

Он не видел его четыре года, с тех пор, как погиб бриг «Меркурий». Он уже начал забывать сухой треск отполированного корпуса модели, над которой трудился долгими зимними вечерами; выветрился из памяти жалобный звон рвущихся стальных струн, заменявших снасти, и вот сейчас все повторилось снова. Даже слезы, ни разу после того не блестевшие на глазах, были точно такими же, как в тот далекий день: слезами горечи, обиды и бессилия...

На одну секунду он встретился с остекленевшим отцовским взглядом. На одну секунду! И все равно этой секунды хватило, чтобы опять превратиться в беспомощного мальчишку, будто и не было в его жизни стапеля на судостроительном заводе, где он давным - давно считается далеко не последним человеком...

Вытирая кулаком слезы, Костя медленно брел вдоль Невы. От реки тянуло пронизывающим сырым холодом; в широких промоинах черная вода с еле слышным плеском лизала рваную кромку льда...

Когда все это началось? В день гибели «Меркурия»? Нет! Гибель брига была концом целой полосы уродливой жизни. Разломав на куски модель, отец больше не вернулся в семью...

Началось все гораздо раньше. О самом начале беды могла рассказать только мать, но по молчаливому соглашению сын никогда не заговаривал с матерью об отце. «Не думай о нем, Костенька, - глядя в сторону, тихо произносила Анна Павловна. - Он не понимает, ему ведь хуже всех». Она вздыхала и, протерев очки, склонялась над столом, заваленным лоскутками материи, до поздней ночи щелкала ножницами: деньги на жизнь Анна Павловна зарабатывала изготовлением цветов для похоронного бюро.

Костя до бешенства ненавидел мертвые, яркие розы, ему хотелось с остервенением втоптать в пол ядовито - зеленые листья из тонкой жести. Он не сдержался однажды, закричал пронзительным, ломким голосом:

- К черту твои цветы! К черту! Устроила из дома кладбище! Жить не хочется!

Мать встала из - за стола и виновато опустила исколотые проволокой руки.

- Но я ничего другого не умею, сынок...

Он убежал и, проклиная себя за несправедливость, до рассвета бродил по улицам. Утром он попросил у матери прощения, а через два года в разгар лета вихрем влетел в комнату и потребовал:

- Немедленно затопить печку! Быстрей! Не обращая внимания на растерянную Анну Павловну, он сам набросал сухих щепок, чиркнул спичкой и принялся лихорадочно запихивать в огонь целые охапки цветов. Жесть трещала, коробилась на огне, на паркет брызгал янтарными каплями воск, завоняло горелой материей, а Костя со счастливым хохотом исполнял около печки танец диких. Это был день его первой зарплаты...

Ну вот, нашел о чем вспоминать - о первой зарплате! А раньше, как жил раньше, до завода?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.