К нашему столу подсаживается невысокий пожилой мужчина. Это Гавин Стоббс, секретарь отделения компартии Эра. Он принимал в партию не только обоих братьев, но и их отца (30 лет назад) и дядю (15 лет назад). Стоббс хорошо говорит по-русски, он пять раз был в нашей стране.

Оказывается, их отец и дядя Том еще в 1940 году участвовали в съезде ШКТ. Дядя и сейчас в Абердине, вон он сидит за соседним столом.

Разговор заходит о том, что волнует всех, – о проблемах британской молодежи. Мои собеседники стараются говорить как можно медленнее и четче, делая паузу после каждой фразы, – ведь произношение шотландцев, особенно простых рабочих, сильно отличается от произношения англичан.

Как-то улицу «Элджин Авенью» на западе Лондона оцепили наряды полиции. Они пытались выселить 250 бездомных, которые заняли пустующие, намеченные на слом здания. Но операция закончилась безрезультатно, бездомные наотрез отказались подчиниться «блюстителям порядка».

Один из обитателей улицы – Пиерс Корбин. Ему двадцать четыре года, по профессии физик, окончил Лондонский университет. Но осилить плату за комнату, в которой он жил, Пиерс не мог. Ночевал где придется: в парках, на скамейках. А два года назад узнал о том, что на «Элджин Авенью» есть пустые дома, и вселился туда вместе с другими людьми, не имеющими крыши над головой.

Я поднимался к Пиерсу по полуразвалившейся, скрипучей лестнице и каждую секунду ждал, что она рухнет вместе со мной. Вся обстановка в комнатке на чердаке с дырой вместо окна состояла из табуретки да раскладушки. Тем не менее даже эту каморку Корбин считал «большой удачей».

– Все эти два года власти не прекращают попыток выгнать нас отсюда. Однако они ничего не добьются до тех пор, пока не предоставят нам хоть какую-нибудь крышу, – решительно заявил Пиерс.

Тысячи англичан вынуждены ежегодно покидать свои жилища из-за высокой квартплаты, которая стремительно растет. В то же время только в Лондоне стоят незаселенными около ста тысяч домов. Это выгодно спекулянтам, взвинчивающим цены на землю и недвижимость. Растет число сквоттеров (так здесь называют бездомных, в основном молодых людей, которые самочинно занимают пустующие здания). Сейчас в стране свыше сорока тысяч сквоттеров.

Молодежь, возмущенная тем, что происходит вокруг, захватывает не только дома, но и... университеты. Так поступили студенты в Эссексе. Вместе с учащимися Оксфорда, Кембриджа, Сассекса они провели в марте кампанию за повышение стипендий. Ведь на ту мизерную сумму, которую получают студенты, прожить практически невозможно. Но власти отказались удовлетворить требования участников кампании. И тогда молодежь Эссексского университета оккупировала аудитории. Администрация обратилась за помощью к полиции. «Зачинщиков волнений» исключили и привлекли к суду.

Я приехал в университет в разгар этих событий. На зеленых лужайках и посыпанных песком дорожках – группы юношей и девушек. Многие держат в руках плакаты: «Прекратить преследования студентов!», «Повысить стипендии!». Такие же плакаты – на стенах зданий, на деревьях, на волейбольной сетке. Там и тут выступающие, они забрались на раскладные стулья, ящики, схамейки.

– В нашем вузе учится две с половиной тысячи человек, и все они встали сейчас на защиту своих товарищей. Мы проводим митинги, бойкотируем занятия,

распространяем листовки. И что показательно – в эти дни с нами вся Британия, как студенческая, так и трудовая, – говорит президент студенческого совета университета Расти Дэвис.

Расти показывает мне свои «владения», и я убеждаюсь в справедливости ее слов. Около одного из корпусов трое мужчин в шахтерских шлемах разгружают уголь. Администрация, пытаясь оказать нажим на «непокорных» студентов, прекратила отапливать помещения. И тогда горняки из соседних шахт стали привозить свой уголь.

У танцевального зала необычный вид: вдоль стен одеяла и подушки. Здесь находится штаб-квартира комитета за освобождение арестованных студентов. Члены комитета стараются быть вместе, чтобы, когда потребуется, быстро принять сообща нужное решение.

За столом в вестибюле главного учебного корпуса сидит группа девушек. На столе – табличка с надписью «Голодовка».

– Зачем вам мое имя? – резко отвечает вопросом на вопрос бледная светловолосая студентка лет девятнадцати. Но, увидев удостоверение корреспондента ТАСС, меняет тон: – Простите. К нам нередко засылают шпиков, поэтому мы стараемся не откровенничать с незнакомыми людьми. Мы голодаем уже шесть дней. В последние двое суток чувствую себя плохо, все время кружится голова. Но я считаю своим долгом выразить протест против условий, в которых мы живем и учимся.

– Конечно, – замечает Джон Дулан, выслушав мой рассказ об Эссексском университете, – нельзя всех стричь под одну гребенку. Студенчество, как и рабочая молодежь нашей страны, многослойно, неоднородно, подчас противоречиво. Кое-кто ездит на «мерседесах» и даже «роллс-ройсах», благо богатые родители. Но тенденция к ухудшению положения налицо, уровень безработицы и нищеты неуклонно ползет вверх.

Чему же тут удивляться, коли среди молодежи растет преступность, пьянство! В прошлом году число преступлений, совершенных подростками в состоянии опьянения, увеличилось на 32 процента по сравнению с 1973 годом. В школах даже введен специальный курс лекций о вреде алкоголизма, к чтению его привлечены видные врачи и социологи.

– Неважно обстоят дела с досугом, – замечает Джеймс. – У нас не хватает библиотек, мало спортивных

залов и площадок. Поэтому ребята и сидят по вечерам в основном в пабах.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.