- А вы, Семён Иванович, разве не едете?

Тот кивнул головой, посасывая пустую трубку: в цехе нельзя было курить.

- У-гу, остаюсь. Хотели было и меня в Москву, да я отпросился на год. Пускай молодые подрастут. А там и мы двинем. Вот и твой Николай остаётся. Тебя, брат, заменит. Мастером его назначаем. Вот.

На следующий день Степан Игнатович с женой уезжал. С ними ехало много старых рабочих, мастера, инженеры. Их провожали те, кто оставался тут. Директор завода, высокий, ещё молодой человек со Звездой Героя Социалистического Труда на груди, ласково покрикивал, направо и налево пожимая протянутые ему руки:

- Жду вас в Москве. Адрес не забыли? Он помахал на прощанье фуражкой и уехал.

На перроне Степан Игнатович увидел Семёна Ивановича с Николаем. И, глядя на них, он вдруг почувствовал нечто вроде угрызения совести. Он крепко стиснул сына, трижды поцеловался с ним, потом обнял Семёна Ивановича и глухим от волнения голосом сказал:

- Вот беда... Вроде как стыдно мне от завода и от вас уезжать...

- Дурака валяешь, - сердито закричал инженер, - дурака! А чьими руками здесь всё построено? А сколько наших самолётов отсюда на фронт ушло, а? Не прибедняйся - не люблю. Тебя не отдыхать посылают. Там таких, как ты, на золото ценят, вот что...

И, фыркнув, он схватил Степана Игнатовича обеими руками, точно хотел его толкнуть, и притиснул к своей груди. И, когда поезд тронулся, провёл пальцем по глазам и заворчал:

- Старик-то у тебя знаменитый, Николай, - настоящих он кровей, гвардейских...

* * *

... Вот всё это вспомнилось Степану Игнатовичу, когда показалось ему, будто фигура Николая мелькнула между станками. Он взглянул на часы, висевшие над дверью: обе стрелки вытянулись в одну линию, большая вверху, - и в ту же минуту увидел худощавую фигурку своего сменщика, старого мастера Прохорова, не спеша входившего в цех.

- Иди, иди, - сказал Прохоров, - с приездом сына вас поздравляем, - в парткоме сидит, иди уж, Игнатыч.

«Значит, я не ошибся, - подумал Степан Игнатович, - это и в самом деле Николай, - чего же он, чертик, не подошёл ко мне?»

Невольно ускоряя шаг, он пошёл длинным коридором к парткому и только у самой двери задержался, глубоко перевёл дыхание, поправил усы и, не торопясь, вошёл.

Николай в синем толстого драпа пальто, держа в руках мягкую шляпу, сидел у стола и разговаривал с секретарём парткома. Увидев отца, он встал и, глядя на него заблестевшими глазами, отбросил на стул шляпу, подошёл и крепко обнял, по-детски как-то прижимаясь к отцу.

Старик жадно вдохнул его запах, рука его потянулась к волосам сына, и он поспешно убрал её: стыдно было нежничать.

- Чего ж ты в цехе не подошёл? - стараясь овладеть голосом, спросил он. -

Надолго? Может быть, насовсем? - и он с надеждой посмотрел на сына.

- На недельку только, - мягко ответил Николай, - в цехе не хотел тебе мешать. Ну, как живёшь, батя?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.