- Эта ночь такая странная, - пробурчал Мейраль.
- Кто же из нас останется ждать?
- Я останусь, берите машину.
В течение часа кружили они по городу на авто - мобиле и по подземной железной дороге. Город был возбужден. У остановки трамвая стояли мужчины и женщины, жестами выражая свое нетерпение. Жорж вернулся на Авеню. Там стоял страшный шум. В ресторане, поп ослепительным светом, мужчины и женщины пели, выли и кричали; у прохожих была нетвердая походка.
«Продолжается», - подумал Мейраль.
Он только - что хотел дать приказ шоферу, как заметил вокзальчик, о существовании которого он почти что не подозревал. Вокзал бил прекрасным местом для ожидания. Избегнув столкновения с группой людей, откуда доносились бессвязные слова, Жорж вошел в зал. Он оказался пустым. Молодой человек лихорадочно оглядывал пыльный пол, старика, наклонившегося над форткой кассы, старинный циферблат, показывавший половину двенадцатого и зал, который показался ему не только мрачным, но и жутким. Страшное беспокойство вдруг овладело Мейралем.
- Пожалуйста, билет на станцию Сен - Лазар, - спросил он в кассе.
Женщина вздрогнула и поставила печать дрожащей рукой.
- Чем только все это кончится? - спросил себя Мейраль, спускаясь по лестнице. - Мое возбуждение растет, оно растет и у остальных. Как бы мы не лишились рассудка за эту ночь.
Его начало лихорадить. Он вышел на перрон, который показался ему еще мрачнее, чем зал. Освещение было слабое. Какие - то тени двигались в полумраке. Вдруг сердце Жоржа забилось: он заметил у колонны сидящую женщину, рядом с ней стоял ребенок, другого она держала на коленях.
- Сабина! - прошептал он.
Перед ним встали воспоминания, такие нежные, свежие и печальные. Он подавил их и спокойно подошел к мадам Веранн. Наверное, волк поразил бы ее меньше, чем Мейраль. Видно было, как задрожала ее рука, она судорожно прижала к себе ребенка, ее глаза блестели, как звезды; они выражали и непонятный страх и безмерное удивление.
- Это случайность? - пробормотала она и остановилась.
- Нет, - ответил он, - я искал вас.
Она бледно улыбнулась, сразу успокоилась и прояснилась. Это была ослепительная блондинка с нежно - розовым лицом, с большими робкими глазами.
- Вы не хотите домой?
- О, нет, нет, - жалобно вырвалось у нее, - я не хочу вернуться домой сегодня, я не хочу подвергнуться... - она не докончила, ужас охватил ее, и губы ее передернулись.
- Итак, мы подождем, - сказал он. Волнение женщины передалось и ему.
- Какая я сегодня нервная, - призналась она. Он ответил машинально:
- Мы все возбуждены сегодня вечером. - В голосе его отражалось смущение, печаль, и воспоминания встали перед ним - жестокие, разрушительные, но чудесные.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Первый комсомольский кино - фильм