Болезнь света

- Они умерли! - в страхе прошептал Мейраль.

Он ощупал лицо Лангра. Оно было холодное. Мейраль обошел по очереди всех - лица всех были такие же безжизненные, как и у старика.

Он оставался над Сабиной дольше, чем над другими, его скорбь была слишком ее - лика, чтобы плакать. Стоя на коленях, готовый к смерти, полный сурового негодования, он не мог допустить, чтоб долгие усилия стольких веков обратились в это проклятое ничто! Но потом он нашел даже некоторое величие в этом крушении. Не являлось ли оно символом бесконечных возможностей будущего? Гибель человечества, в сущности, ведь, ничуть не важнее, чем гибель улья или муравейника! Тысячелетия, во время которых сменялись поколения, вышедшие из первобытного состояния, значили для жизни Млечного Пути не более, чем секунда в жизни человека! Может быть, была даже особая прелесть в уничтожении нынешних растений и животных. Чем была их жизнь, как ни беспощадной войной? И чем был человек, истребивший, поработивший и унизивший своих меньших братьев? Какого конца он достоин?

- Нет, нет, - вскричал Мейраль, - это ужасно!

А мысли его все замедлялись, все рассеивались... а члены его цепенели. С трудом он добрался до своего ложа и зарылся в одеяло. Наступило утро, потом день, похожий на полярную ночь, когда северное сияние подымается в небе. В лаборатории все оставалось по-прежнему неподвижно. Мейраль проснулся. Он лежал сперва некоторое время с полузакрытыми глазами во власти сна. Как вдруг ужасная действительность заставила его подняться, сдавила ему от ужаса горло.

« Я одинок, я остался один!»

Охваченный ужасом, он снова впал в бред. Чувства и мысли, казалось, были спутаны, как водяные растения. Когда же он почувствовал в себе силы подняться, он ощутил нестерпимый, требовавший немедленного утоления голод. Добравшись до кухни, Мейраль жадно проглотил вперемежку несколько бисквитов, немного сахару и шоколаду. Это подкрепило его, мысли прояснились и слабая надежда озарила сознание:

« Надо крепиться до конца» - решил он.

Но горе подстерегало его в лаборатории.

Термометр показывал на 7 градусов ниже нуля.

« На 23 ниже нормального!»

Торопливо он принялся за исследование солнечного спектра. Он даже вздрогнул, заметив, зеленая зона не изменилась, или, что было почти одно и то же, - она уменьшилась очень мало.

« Ведь по ходу явления зеленые лучи должны были бы исчезнуть? Возможно, что... - он остановился, взглянул еще раз на зону и продолжал: - возможно, что зеленые лучи были задеты глубже, и теперь началась реакция!»

И он повторил:

« Началась реакция!»

Это придало ему храбрости вернуться к своим друзьям. Он наклонился сперва над маленьким Робертом. Лицо ребенка оставалось по-прежнему холодным; дыхания его не было слышно и, хотя пульс не ощущался, окоченение не было полным. Молодой человек осмотрел Лангра, маленькую Марту и служанок, и едва посмел коснуться Сабины.

« Но это не окоченелость мертвецов» - подумал Жорж.

Температура у старика и у мальчика при этом приближалась к 20 градусам. Мейраль убедился, что эта температура не падала:

« Они живут!... слабой жизнью, неверной, - но все же они живы. Если б реакция продолжалась!»

Его волнение начало падать. Он подумал, что он опять близок к обмороку. « Но если он заснет, то они останутся беззащитными перед смертельной опасностью!»