Заметьте: моя Степанида Ивановна его в рот не брала в жизнь ни капельки. Сам же я, хотя и выпиваю, но без прогула. Поэтому к моей Степаниде Ивановне в нашем общежитии полное доверие. Например, в то воскресенье, когда Лизавета Саватеева отвергла свою долю в горькой нашей участи, такое происшествие было. Тот самый ткацкий подмастерье Сумков стал к Степаниде Ивановне приступать:

- Не сыт - де я вином. Вылей мне сейчас похмельное. Все едино - сегодня ли мне выпить, завтра ль.

Степанида Ивановна пробовала его урезонить:

- Если ты выпьешь нынче - так уж наверно на работу завтра не выйдешь.

Какой ты показываешь пример товарищам. Не дам тебе похмельного.

Тогда Сумков приступил к своей супруге и, ударив ее раза два рукой, хотел приноровиться сапогом в живот. В самом деле: родит и родит - конца нет!

Пришлось мне за принцип вступиться: оборонять беззащитную женщину - мать, и вышел у нас с Сумковым порядочный сурьез. Едва нас разняли. Но ведь у нас как: разнимать ребята приступают после шума, а сначала еще поддразнивают. Уж тогда у меня Сумкова отнимать начали, когда я вздумал на его голове пивную бутылку разбить. Все - это происходило на самой опушке леса на горе Алфанихе, где обычно принято у нас бочку распивать, там уж у каждого общежития свое местечко облюбовано - такие майдан - чини на лугу вытоптаны, а у берез - нижние сучки обломаны, в роде колышек у вешалки, чтобы пиджак или сумку повесить было способно. С утра туда посылаем от общежития мальчонку, чтобы прошлый воскресный мусор, бумажки всякие, в кучу собрал, и от этого мусора зажигается костер, хотя чайников не кипятим. Картина получается достойная внимания: сидит рабочий народ кружками у огней, песни поет, где на гармонии играют, где на балалайке, где пляшут, a где бузу трут, щипаются - за неделю итоги подводят - и в итоге: легкий бой! А внизу около Пахры - реки - фабрика наша, и труба выше горизонта. Вся наша участь тут открывается взору.

Внезапно в это время приходит к нашему кружку Лизавета. Садится. И без предупреждения - с места в карьер - принимается наших женщин срамить.

- Стыдитесь, женщины! Строительницы социализма! Что вы делаете?!

Надо вам сказать, что наша женщина к подобным нахватанным словам сделалась вполне равнодушна. Женщины деликатно промолчали на Лизаветины слова, а потом Сумкова и говорит Степаниде:

- Хоть и нет у Лизаветы, бабочки, ейной доли в этой бочке, - а налей ей, Степанида, пускай она к нашей участи приобчится... Узнаем, что она такое...

Видите - Сумкова подает повод к сближению и взаимному пониманию.

Моя Степанида Ивановна, хотя не особо охотно, наливает Лизавете казенного вина, та с гордостью его отвергает. Лицо ее бледнеет, губы звездочкой свело - подобно остальным женщинам, а глаза кровью налились и ищут жертвы. Глазами водит и выбирает по силам себе одну соперницу. Однако, и у наших женщин в глазах огонь, - и хоть сейчас в драку. Остановила свой взор Лизавета на лице Суммовой, прикинула в уме, что - де женщина на сносях и в драку не пойдет, дитя свое предположенное оберегая. И говорит Лизавета Сумковой в лицо, а все притихли:

- Вот ты, Сумкова, пьешь казенное вино - и не только вредишь своему собственному здоровью, но и ребенок твой родится с задатком алкоголя. Не лучше ли было бы для тебя, если бы ты свою долю получила деньгами, да купила бы хоть пару - другую чулчишек, а то твои девчонки с продранными пятками щеголяют!

Довод был действительно неотразимый. Все захолонули, ждут возражений со стороны Сумковой. А у той в лице полное безумие означилось, и она говорит:

- А ты, - и назвала нехорошо Лизавету, - сначала роди хоть одного да выкорми, тогда и разговаривай, - и опять выразилась непечатно.

Шевелит губами Лизавета, а не понять, что говорит. Наконец, пальцем на живот Сумковой кажет и бормочет:

- Пьяницу! Пьяницу!

Намекает на то, что Сумкова еще одного возможного алкоголика родит...

- Ага! Я пьяница! - завопила Сумкова, резко вскакивая на ноги, и Лизавету за кофту.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.