В одном из отдаленных углов Московской области, в месте, которое до недавнего времени считалось глухим, есть колхозная молочно - товарная ферма (МТФ). Тут городнянские колхозники с достоинством поправят вас. «ПМТФ», - скажут они. «П» значит «Племенная». Отпорный холмогорский скот стоит на скотном дворе колхоза: красавцы быки, коровы рекордной удойности, холеные телята. Из других колхозов приезжают сюда животноводы полюбоваться на ферму и поучиться у городнянцев выхаживать окот.
ПМТФ Городнянского колхоза имени Буденного в числе самых передовых в Советском Союзе. Правительство наградило лучших работников фермы орденами Союза СОР и медалями.
К знаменитому зоотехнику Федорову я приехал в неудачное время. Одна из коров его фермы заболела, и, как конфиденциально сообщил возница, «теперь Анатолий Николаевич безотлучно при ней и всем светом брезгует».
- Жалко Толю, - заметил мой попутчик, ветеринарный врач, вызванный в Городню на консилиум. - Он всегда принимает все это так близко к сердцу.
На нас шикают со всех сторон, как только мы входим в коровник. В дверях томится народ. Подле больной коровы происходит консилиум. Отодвинув ведра, доярки стоят неподвижно на своих местах, стараясь не проронить ни слова.
- Со стороны легких нет отклонений, - замечает, разгибаясь, врач. - Выслушаем сердце.
В сарае тихо. Слышно только, как коровы пережевывают жвачку и шуршит солома под крышей: какая - то птаха устраивается на ночь.
Федоров ведет врачей мыть руки. Приемщик, сидящий у наполненных молоком бидонов, заглянув в его лицо, говорит неспешно:
- А Саша дала сегодня 43 литра, Анатолий Николаевич. И Симпатичная прибавила...
Приемщик торопится порадовать этими новостями Федорова, подбодрить его. Федоров - совсем юноша. Движения его не потеряли еще угловатости, на худом лице добрая мечтательная улыбка. На синем халате поблескивает медаль «За трудовую доблесть».
- Нет, стихов я никогда не писал, - отвечает он рассеянно на мой вопрос. - На пианино играю, вы угадали. Когда - то я очень увлекался музыкой, готовился в консерваторию, но потом, зрело обдумав, выбрал зоотехнику.
Мы сидели в его маленьком кабинете, рядом с хатой - лабараторией.
- Видите ли, - продолжает Федоров, - здесь я скорее мог принести практическую пользу. Я очень спешил это сделать. В те годы много писалось в газетах об отставании животноводства. Это было узкое место, очень нужны были люди.
Днем Федоров занимался в сельскохозяйственном техникуме, а вечером - в музыкальном. После выпуска его назначили в Городню.
Тихо было здесь. Тишина оглушила с непривычки. В минуты отдыха, чтобы не чувствовать себя таким одиноким, Федоров принимался представлять, как он приедет в отпуск домой. Наскоро поздоровавшись с сестрой и ее мужем, он пройдет прямо из передней к пианино. Пусть обижаются на него родичи и знакомые, - он весь свой отпуск проведет подле пианино, повторяя одну за другой старые любимые вещи...
Однажды в чулане колхозного клуба он наткнулся на то, что было, повидимому, в свое время роялем. Сейчас в этом почти немом ящике работала всего одна чудом уцелевшая клавиша. Федоров рад был и этой клавише. В часы, когда никого не было поблизости, он присаживался к искалеченному инструменту и перебирал его сухо потрескивавшие косточки. В голове пробегали знакомые мелодии, вальсы романсы. Забавная иллюзия! Он вскоре оставил ее, чтобы не показаться смешным.
В те дни началось его «героическое единоборство с тенью Бузлова», как шутливо вспоминает он сейчас. Бузлов был его предшественником в Городне, этакий мясистый провинциальный Гамлет, болтливый и надоедливый нытик. Пить без затей он не мог, так как был для этого, по собственным словам, «чересчур образован». Пил он с надрывом, разглагольствуя, бия себя в грудь и плача. Далеко за пределами Городни знали все, что Бузлова засосала глушь и бедняга топит в вине свою тоску по «красивой жизни».
В трезвом состоянии Бузлов был смирен и только покашливал. Зато при раздаче молока, предназначенного для колхозников, забыв благородную жестикуляцию, он проворно разбавлял его водою.
Городнянцы при первом знакомстве попросили Федорова:
- Мил человек, одного желаем, не будь, пожалуйста, похож на этого...
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.