...Восточная пословица гласит: «Если скажешь сто раз «халва», во рту все равно слаще не станет». Может, поэтому и не стоит в сотый раз говорить о недостатках в работе республиканского комсомола и о том, что воспитание молодежи — дело заинтересованных, переживающих людей.

Спору нет, армейская служба дарит и чувство товарищеского локтя, и самый искренний, без бумажного пафоса патриотизм, и ощущение причастности к высокому призванию мужчины защищать Отечество. Но наряду с официальными боевыми и общевойсковыми уставами действуют негласные, нарушение которых влечет за собой наказания, отнюдь не предусмотренные Дисциплинарным. Деление на неофициальные категории — «смена», «кандедушки», «деды» — само по себе подразумевает наличие людей первого и прочих сортов, что недопустимо нигде и ни при каких условиях.

Конечно, институт поддержания порядка существовал в войсках всех времен и народов. Да и не только в армии люди с большим опытом естественно и оправданно становятся наставниками новичков. Но школа, в том числе и солдатская, нехороша, если неотделима от острожного привкуса унижения, оборачивающегося затаенным ожиданием: придет мой час, тогда уж и возьму свое. Пора честно признаться, что дедовщина во многих подразделениях давно сложилась как цельная иерархично организованная система.

Но вот рассказы о ней демобилизованных солдат частенько напичканы отчаянными небылицами и преувеличениями, вызывающими кое у кого вполне осязаемый страшок: а вдруг не сдюжу? Малодушие может стать одним из мотивов «уклонизма».

Однако на откровенные уклонения решаются, по-моему, лишь неграмотные в правовом отношении юноши или те, кто уверен: хуже худа не бывает, и максимум, что может им грозить, — это тот же призыв, но в стройбат. А попытка, мол, не пытка, почему бы не попробовать проскочить в очередной раз? А сказав «а», говорят уже и «б»...

«Отдельные должностные лица в нарушение ст. 21, 100 Закона не представляют своевременно военкоматам точные списки призывников. Такое положение сложилось во всех регионах республики. Невыполнение... требований способствует уклонению от воинского учета, призыву лиц, умышленно уклонившихся от воинской обязанности».

На всякого мудреца довольно простоты. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 30.07.85 «Об административной ответственности за нарушение правил воинского учета» дает возможность воздействовать на нерадивых начальников. Но указ не всем указ получается. Применяется он крайне редко. «В целом по республике органами местного военного управления направлены на рассмотрение административных комиссий материалы лишь (выделено мной. — В. А.) в отношении 14 руководителей».

«Руководители учебных заведений допускают обучение (III — V курсы) студентов, которые должны быть призваны в ряды Советской Армии, не контактируют с военкоматами, без постановки на воинский учет отправляют студентов на сельхозработы, а по приезде их вовремя в общежитие не заселяют, в результате студенты по 4 — 5 месяцев не берутся на учет. Кроме того, многие студенты проживают на частных квартирах, у родственников, не имея прописки, умышленно не заселяются в общежития, уклоняясь от летнего призыва. При постановке на воинский учет первокурсников установлены факты, когда некоторые студенты вообще не состояли на учете и не имели приписных свидетельств».

По всем правилам мне надо заключить цитату по меньшей мере тремя восклицательными знаками, обращая внимание на то, что потенциальные защитники Родины для соответствующих инстанций просто и не родились еще — куда там лукавому чабану с его немудреными изысками, вот уж воистину одиночка размахом не сравнится с ведомствами и министерствами.

При всем при этом «выпадение» студентов из заинтересованного поля зрения, как мне представляется, куда меньший повод для озабоченности, нежели выпадение из негласного студенческого кодекса чести некоторых абсолютных истин...

Нет необходимости проводить массовые опросы и анкетирования, социологические исследования и тому подобное, чтобы прийти к выводу: служба — не самая желанная альтернатива учебе для студенчества. Если уж на то пошло, весьма показательно уменьшение числа абитуриентов сильного пола, стремящихся попасть в вузы, из которых стали призывать в армию. Не сбросишь со счетов и проявляемый в последнее время интерес абитуры к наличию в институте военной кафедры. Иногда этот момент становится одним из определяющих в выборе вуза.

Как раз во время моей командировки во Фрунзе по местному ТВ транслировали из Алма-Аты выступление министра высшего и среднего специального образования страны Г. А. Ягодина; отвечая на вопрос: считает ли он «утечкой мозгов практику призыва после окончания первого курса», Геннадий Алексеевич ответил, что «это абсолютная безвыходность, временная мера», а затем, расшифровывая свое отношение к этой мере, обронил фразу: «Они возвращаются инвалидами с точки зрения знаний». Так и сказал: инвалидами.

Позволю себе не согласиться с этим высказыванием; по-моему, помимо определенного багажа сугубо армейских и узкопрофессиональных знаний, вчерашний солдат обладает еще внутренним чувством дисциплины в широком смысле, мастерством коллективно работать и быть социально активным, умением держать слово, заинтересованностью в самообразовании и здоровой конформностью (известно, что конформные реакции у мужчин ниже, чем у женщин); все это, безусловно, плюс в учебе, к минусам я отнес бы, пожалуй, лишь некоторую стереотипность мышления.

Другое дело, что разрыв между курсами действительно нежелателен, ибо практически сводит на нет два, а то и четыре семестра. Разумнее после вступительных экзаменов зачисленному на дневное отделение дожидаться

призыва и после службы не восстанавливаться, а попросту приступать к учебе с первого сентября и не расставаться со своими сокурсниками до госэкзаменов. Или — кажется, в некоторых странах это принято — допускать до приемных комиссий только отслуживших, вернее, тех, кто по тем или иным причинам служить срочную уже не будет. Пора установить какое-то единое правило. А то эти положения варьируются из года в год, вызывая конкурсную чехарду во время поступления и нервотрепку из-за расплывчатости студенческого статуса.

Я уверен, что непопулярность армии среди части скептически настроенных студентов — от нежелания «марать руки», страха не перед ратным, а вообще перед всяким трудом. Учеба при нынешнем минвузовском уровне требований — не самое обременительное занятие.

В начале нынешнего учебного года на встрече выпускников факультета моя бывшая сокурсница познакомила меня со своим младшим братом — первокурсником нашей с ней alma-mater. Рыжеватые брови и эта манера рубить воздух ладонями во время разговора — вылитая копия сестры. То ли сработал «эффект вагонного купе» — вряд ли мы с Андреем еще свидимся, — то ли по какой другой причине, но был он со мной откровенен, когда зашла речь о грядущем призыве:

— До последнего буду бороться! Если отсрочку по семейным обстоятельствам пробить не сумею, придется идти на крайнюю меру — дружок научил, как заболеть «желтухой». Конечно, с болезнью Боткина придется в больнице поваляться, но все лучше, чем два года терять. Что значит «терять»? Да то и значит, что пока другие, кто подсуетился, будут диплом зарабатывать и связями обзаводиться, мне придется в грязи барахтаться. А то еще зашлют... (многозначительная пауза) сам знаешь куда. О чем вообще речь, армия — не подарок, кто не знает об этом, кроме «деревни»...

Вспоминал я его монолог не раз. И когда комиссар Первомайского РВК г. Фрунзе в сердцах воскликнул:

— Да в моем родном украинском селе хлопец со стыда сгорит, если его в армию не возьмут!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.