Бетал Калмыков

Когда победа была одержана, он, торжествуя вместе со всеми, в первые же дня говорил о новых задачах, еще больших, чем выполненные, говорил в глаза каждому о его темноте, о том, с какой жадностью надо теперь браться за культурное и хозяйственное строительство.

Едва заглохли в горах перекаты последних выстрелов, он сказал на съезде советов:

- Мы пользовались поддержкой националистов, защищавших шариат, а не советы. Эти люди хотели бы убрать кое-каких князей и кое-каких коммунистов и сесть на княжеское место. Но пусть знают они, шедшие за нами, что мы-то за ними не пойдем, что мы не отступим ни на один шаг с наших позиций.

И действительно, сколько отошло от партии и революции этих Хатхановых, Гимуевых и Абазовых, мечтавших примирить советы и шариат, т.е. подчинить советы шариату, а народ, освободившийся от ярма помещичьего, впрячь в ярмо буржуазно-демократическое.

Бетал Калмыков умел вовремя раскрыть их тайные замыслы и вовремя выбросить их из седла.

Но, конечно, более всего он вырос, гигантски вырос, руководя строительством области. Первый опытник, первый зачинщик всего нового, он сделал так много, что победы колхозов Кабарды и Балкарии неотделимы от его деятельности.

Знают его все: школьники и учителя, доярки и агрономы, дети, не принимаемые по малолетству на площадки, и старики, поседевшие еще о прошлом веке.

Знают и всегда ждут. Он может появиться ночью в детдоме и пробрать администрацию за то, что ребятишки спят в непроветренной комнате. Может разбудить на рассвете секретаря партячейки и оказать:

- Ты лодырь! Колхозники давно уже встали!

Он вдруг вызывает в полночь машину и едет проверять, как в такой-то МТМ ремонтируется мощный «челябинец». Или садится верхом и едет сквозь заросли терновника на участок, где ведется раскорчевка кустарника.

И все это у него не от суетливости, от редкой внутренней организованности и отличного знания всей жизни области. Если он едет ночью, то на это есть особые причины, точно так же, как результатом специальных расчетов является то, что он едет эту МТС, а не в другую, в этот колхоз, а не в другой.

Он знает все, держит в руках все нити, и область делится для него не на районы, не на МТС, не на сельсоветы даже, но на бригадные клетки.

Бетал Калмыков часто говорит:

- Надо, чтобы колхозник верил каждому из нас, как себе. Чтобы он знал, что у каждого из нас не две души, а одна, не два закона, а один, не две идеи, а одна: и для других и для себя.

И он, действительно, так живет и работает, что ему верят больше чем себе. И других заставляет так жить и работать.

В 1933 г., в дни всеобщей мобилизации на ломку кукурузы, он сам встал в бригаду - и не один, а с женой. По ночам и во время законного обеденного перерыва он просматривал сводки, выслушивал доклады и подписывал телеграммы и постановления. И ежедневно перевыполнял норму. В этом не было и теки рисовки. Он всех вокруг себя заставил ломать кукурузу, а с весны добивался, чтобы каждый низовой активист - председатель колхоза, секретарь ячейки - не менее половины записываемых ему трудодней отрабатывал в поле.

В Нальчике он открыл класс машиноведения и агротехники для областного актива и изучал вместе с другими плуг и трактор, способы борьбы с сусликами и правила ухода за свиньей. Он ревностно держит звание первого ученика.

Участие актива в физическом труде я изучение техники имеет ни с чем несравнимое значение для страны, где еще недавно труд был синонимом рабской покорности. В таком духе раньше «воспитывало» духовенство кабардинцев.

В конце концов между Беталом Калмыковым и трудящимися области установилось особое взаимное понимание, понимание с полуслова.

Когда на закладке агрогорода «Ленинцы», держа в одной руке первый кирпич, а в другой лопаточку каменщика, Бетал оказал тихо и сердечно: «Этот кирпич мал, но ведь все большие дела большевиков начинались с малого», - все встретили эти его слова как непреложную истину, потому что помнят Калмыкова начинавшим с малого другое большое дело: помнят, как с горсткой партизан отправился Бетал горными тропами из белогвардейского тыла в советский район за оружием.