Анна и Сергей Литвиновы. «Святки-1840»

Прошел год. 2 января 1841 года.

Из письма вдовы, графини Марьи Николаевны О-ской другу своей юности Николаю К-ну, адресовано из Москвы в полк:

Итак, минул ровно год со дня ужасной смерти моего Пашеньки. Так же, как тогда, морозно, солнечно, весело. Тройки с ряжеными носятся по улицам Москвы, всюду смех и восклицания… Год прошел, и закончен мой формальный траур, однако душа моя не перестает скорбеть… Я обещала дать ответ тебе ровно через год после гибели Павла Ивановича. Вот он. Я постараюсь быть честной пред тобой.

Ты умоляешь меня выйти за тебя замуж. Милый Николенька! Четыре года назад, когда я была почти ребенком, твоя любовь была для меня отрадой. Когда ты на коленях просил моей руки - один Бог знает, как хотела я тогда быть с тобой! Как мечталось мне воскликнуть «да!», и какое напряжение душевных сил потребовалось, чтобы отказать тебе!.. Боже мой, как же я страдала! Но чувство долга оказалось сильнее.

Однако замужество с графом, от которого я поначалу не ждала ничего хорошего, видится мне сейчас самой счастливой порой моей жизни.

Прости, Николенька! Прости! Но я опять не могу ответить тебе согласием. Ты скажешь: но ведь граф мертв – а жизнь продолжается. Да, мой Пашенька ушел от меня, но я до сих пор помню его, каждое утро встречаю мыслью о нем, каждый вечер провожаю в молитвах о его душе…

Но не только память о покойном графе мешает мне стать твоей. Я знаю: мое замужество, особенно с тобой, окажется, в глазах общественного мнения, еще одним свидетельством моей вины. Да и ты будешь тут же зачислен людской молвой в злодеи.

А ведь существование мое и без того ужасно. Слухи о том, что граф был отравлен, и именно я подала ему смертельное снадобье, широко распространились в обществе. Не в силах долее оставаться в месте, где произошла трагедия, я переехала в Москву. Однако и сюда доползла ядовитая молва о преступнице, отравительнице Мари О-ской! Ко мне не делают визитов. Мною манкируют на балах. Многие в обществе открыто отказываются принимать меня. Говорят, что по Москве даже распространяются подметные письма, в которых меня называют злодейкой. Дело дошло до того, что даже дворовые уже шепчутся за моею спиной и отказываются служить мне!

Вряд ли ты поймешь глубину моих страданий. Лишившаяся самого дорогого мне человека, оклеветанная, я нахожу спасения лишь в чтении Евангелия и молитвах. Ты пишешь, что сумеешь своей заботой и любовью исцелить мои раны. Нет! Я знаю: меня не сможет утешить ни один человек, ни один мужчина. Даже ты, Николенька.

Поэтому я приняла решение: удалиться от мирской жизни. Завтра, да, завтра я еду в Д*** Пустынь. Мир был жесток и несправедлив ко мне, но я не держу на него зла. Испытания, обрушившиеся на меня, понадобились, чтобы я сделала правильный выбор. И я – выбрала. Выбрала не суету света, а свет души. И буду молиться за этот мир, за всех вас - и за тебя, Николенька, конечно, тоже, как за одного из самых дорогих мне людей.

Свое имение и дома я распорядилась продать; средства, полученные от них, и состояние, доставшееся от графа, и теперь нимало мне не нужное, велела разделить на три части. Первая и вторая отойдут, поровну, моим сестрам Елене и Ольге. Третью же часть я завещала передать твоей маменьке, княгине К-ной, в память о ее благосклонности и доброте. Надеюсь, эти деньги помогут вашей семье наладить расстроенные дела, а впоследствии устроить счастье моим названным сестрам Наташе и Соне, да и тебе, Николенька.

Прощай же! Прости за все,

Твоя Мари.

…Минуло более чем полтора века. Давно истлели в своих могилах косточки всех участников той давней святочной истории. Как же сложилась их судьба? Вот об этом и рассказала нам бабушка в предновогоднюю ночь.

Марья Николаевна О-ская постриглась в монахини под именем Марфы. Она провела свою жизнь в трудах и молитве, снискала уважение и любовь сестер, и тихо угасла, с улыбкой на устах, на восемьдесят пятом году жизни, успев увидеть зарю столь несчастливого для России двадцатого века.

Князь Николай К-н в августе 1841 года был убит в перестрелке с черкесами на Кавказе.

Обе его сестры, Соня и Наташа, вышли замуж и прожили, каждая, долгую и счастливую жизнь, обзаведясь многочисленным потомством. Соня скончалась в Харькове в 1891 году, в окружении четверых детей, одиннадцати внуков и одной правнучки. (Именно она, та самая правнучка Сони, стала, в свою очередь, нашей прабабушкой, благодаря которой эта история сохранилась в нашей семье.)

Евгений Л-кой, полковой командир Николая, вскоре после гибели своего молодого друга вышел в отставку, женился на прехорошенькой вдовушке и осел в ее имении в Псковской губернии. Он хандрил, пытался писать мемуары, стрелял вальдшнепов и отдавал должное настойке, в приготовлении которой его супруга достигла истинного совершенства - от нее и помер в 1856, на сорок четвертом году жизни.

Елена, старшая сестра Марьи Николаевны, получив от ушедшей в монастырь сестры огромное состояние, неожиданно для всех вышла замуж за француза-учителя Леграна. Не успело шокированное общество осмыслить сие скандальное известие, как молодые уехали в Париж. С ними отбыла и сестра новобрачной Ольга.