Афганский дневник

Утром вместе с агитбригадой ЦК ДОМА поехал в уезд Гузара – это неподалеку от Герата. Там пришлось поволноваться. Мы приехали в кишлак, и вдруг все вокруг опустело, улицы будто метлой подмели – ни одного человека. Мы знали, что это плохой признак – может подняться стрельба. Но делать нечего: артисты приготовили и свои инструменты и свои автоматы...

* * *

Выжженная солнцем равнина с редкими деревьями возле одиноко стоящих домов. Горизонт закрыт зубьями старых гор в синей дымке.

Я вылетел из Кабула в десять утра на транспортном самолете «АН-12». Только взлетели, как в пассажирский отсек заглянул борттехник и поманил меня в кабину. Там летчики посадили меня между собой, и весь полет, включая посадку, я имел возможность следить за их работой. И, конечно, мы о многом поговорили.

Командир самолета – 30-летний Владимир Квасков. Чуть заикается, но держится очень уверенно и у окружающих людей – это я заметил еще на аэродроме в Кабуле – пользуется явным авторитетом. Разговор показал его большую эрудицию, любовь к чтению, кругозор. Очень неформально отозвался о последних книжных новинках, сказал, что выписывает с десяток журналов и газет. Как летчик, Володя побывал во многих странах, облетел весь Советский Союз. Об, увиденном он рассказывал очень лично, очень как-то по-своему.

Груженный доверху мешками с мукой самолет он сажал в Шинданте красиво и уверенно. Посадочного маневра, принятого в нормальных условиях, здесь, по существу, не было – просто в течение считанных минут мы снизились с 6 тысяч метров до полукилометра, лихо развернулись и... вот уже коснулись колесами бетона.

Наши «АНы» здесь делают огромную работу, обеспечивая продовольствием почти все труднодоступные районы Афганистана, – возят муку, рис, промышленные товары для крестьян. Летчики творят чудеса в трудном афганском небе.

* * *

Утром, часов около девяти, вылетел на вертолете афганских ВВС в Зарандж – центр провинции Нимруз, это самая дальняя от Кабула провинция и самая труднодоступная, отрезанная от дорог горами, пустыней, обширными водными пространствами плавней Сеистана.

Около часа летели над прокаленной солнцем землей желтого и коричневого цвета. Потом пейзаж изменился. Желто-бурая пустыня зазеленела, на горизонте показались ручейки, речки, и вскоре мы летели над сплошным водным пространством. Кругом была вода, по-видимому, неглубокая – плавни, заросшие камышом и осокой.

Здесь кипела жизнь. Я то и дело видел кабанов, чаек, диких уток. По брюхо в воде паслись коровы.

Полузатопленные постройки. Люди задирают вверх головы. Эту равнину можно было бы принять за зеленый луг, если бы сквозь камыш не посверкивала вода. В одном месте я увидел сплетенные из камыша лодки.

Вертолет летел над самой водой, на высоте 20 – 25 метров.

Потом вода кончилась. Снова – пустыня, и почти сразу показался Зарандж.

Главный центр провинции Нимруз только с большой натяжкой можно назвать городом. Это, скорее, большой кишлак, где живут 2 тысячи человек. Одноэтажные глиняные дома. Неимоверная пыль. Жара. До границы с Ираном – три километра.

Но даже в этот аллахом забытый угол долетели ветры революционных перемен. В городе действует молодежный сатирический театр. 145 ребят в пионерской организации. Из молодых создан отряд защиты революции – эта горстка храбрецов успешно отражает набеги душманских орд из-за кордона. Ведется подготовка к организации первого крестьянского кооператива.

* * *

Рано утром, затемно, отправился с афганским батальоном на боевую операцию. Сама езда по разбитой проселочной дороге ничего интересного не представляла, за исключением одного обстоятельства – такую дорогу легко заминировать, поэтому ехали хоть и быстро, но осмотрительно, след в след, строго по колее. Находившиеся в первой машине рисковали, конечно, больше других.

Батальону предстояло окружить и прочесать большой кишлак в 15 километрах от города, где, по данным разведки, находилась группа бандитов.

Откровенно говоря, чем выше вставало солнце, тем больше я сомневался в успехе операции. Когда около шести утра мы подъезжали к кишлаку, было уже совсем светло. Нашу колонну можно было увидеть издалека по тянувшемуся за ней огромному шлейфу пыли. Бандиты наверняка уже улизнули.