Особые условия Афганистана... Коварство врагов — ловушки-часы, приемники «Панасоник», батарейки, ручки; неграмотность населения, которое муллы пугают «советскими оккупантами»...

Но вера ваших людей в то, что наше пробуждение — это раз и навсегда, укрепляет и нас.

Помню, как под ураганным огнем душманов советский танкист вышел, чтобы забрать с поля боя раненого афганского солдата, и был сражен бандитской пулей.

Здесь, в академии, учится вместе с нами майор Виктор Микулич. Он из Белоруссии, на два года старше меня. Участвовал во многих боях, командовал батальоном. Получил орден Красной Звезды за бой по освобождению окруженной душманами афганской группы в провинции Лагман. В другой раз его батальон за пять дней захватил в горах базовый район, разгромив душманов, которые не уходили, потому что были уверены в своем численном превосходстве. В пещерах-тайниках было захвачено 600 мин противопехотных, 500 противотанковых, снаряжение и продовольствие, зенитное орудие. В третий раз, после того как бандиты взорвали 40 километров электролиний, батальон контролировал все эти 40 километров до тех пор, пока линия не была восстановлена.

Обо всем этом Виктор рассказывает спокойно, как о будничной работе. А ведь это настоящие подвиги!

Я его спрашиваю: неужели не было страшно? Он говорит: было. Не за себя — за людей. Ведь за них отвечаешь. А после первого боя понял, говорит, что ребята собраны — команд повторять не надо, воюют честно и храбро.

Я видел глаза простых афганцев, жителей глухой деревни, когда они смотрели, как советские солдаты сколачивают скамейки и парты из ящиков для боеприпасов — для школы, сожженной душманами. Или как помогают убирать урожай — со смехом, шутками.

Я видел, как плакали два крестьянина из ополчения. Их ранили в ноги душманы, и старухи напророчили, что теперь ноги придется отнимать. Уже и приготовили все необходимое. Но знающие люди связались с советским воинским подразделением — и немедленно в воздух поднялся вертолет. А селение было в горах, а в горах могли быть бандиты. Ополченцев привезли, сделали уколы, перевязали, дали «загадочных» лекарств — и они расплакались. Не от боли, конечно…

Много раз было так, что советские солдаты делились последним: одеждой в наши холодные ночи, хлебом. Все это люди видят и понимают, что так поступать могут только искренние друзья. В то же время люди знают, чем стараются наши враги привлечь на свою сторону: самыми грязными посулами. Они готовы платить за подлость, за убийства. У них в Пакистане есть такие особые кассы... Например, банда получает задание убить стольких-то, ранить стольких-то, угнать стольких-то, поставить столько-то мин. И вот если, например, мину обнаружили и обезвредили — высчитывают из «зарплаты». Такая гнусность. И многие простые люди знают об этом и начинают ненавидеть врагов. Значит, ранили твоего друга, убили ребенка, угнали в Пакистан жену — за все это еще и платят тому бандиту, кто это сделал. За каждое злодеяние. А не ранил он, не убил, не угнал — не вышло! — тогда вычитают... Значит, платят за дядьев моих, за товарищей, за Шарбату...

В Москву я приехал осенью 1984 года. Ехал учиться, а попал в госпиталь... В аэропорту мы, афганцы, которые собрались на учебу в Советский Союз, ожидали самолет. Рядом со многими были женщины, дети. И вдруг раздался страшной силы взрыв — враги подложили в зале ожидания портфель, набитый взрывчаткой. Кто бы мог подумать, что самую серьезную рану я получу не в бою! Мне везло, можно сказать. Один раз пуля отскочила от пистолета, который висел у меня на боку, другой раз я подорвался на мине — думали, что уж не поднимусь, в третий больше десяти дробинок прошло прямо сквозь меня, не задев ни одного жизненно важного центра, в четвертый раз ударили из миномета, рядом подкосило троих моих товарищей, меня ранило в живот...

Я жив. И это обязывает меня до последней капли крови, до последнего вздоха защищать революцию, бороться с теми, кто за поганые доллары совершает надругательство над моим народом. За последние годы я получил три внеочередных воинских звания. Горжусь тем, что мне вручили орден «Красного флага» — высшую награду моей родины. Но, клянусь памятью о погибших товарищах моих, я всегда буду считать, что главные дела мои еще впереди. Горжусь, что здесь, в академии, учусь рядом с такими людьми, как Виктор Микулич, Владимир Крохин, Сергей Циркуло, такими, как Герой Советского Союза капитан Игорь Плосконос. Мне даже не верится до сих пор, что это мои сокурсники.

Советский Союз давно не кажется мне далеким. Пятеро моих племянников учатся в вашей стране — трое в Душанбе, в политехническом институте, один в Киеве и один в Москве. Я очень рад, что они осваивают мирные профессии. И как хочу я, чтобы моя военная профессия моей стране нужна была все меньше!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.