- Выйдем из ущелья, - в наушниках спокойный голос пилота, - тогда наберем.
Самописцы бились в истерике. Индикатор высокого напряжения показывал нуль. Я встал с кресла и, держась за тросы, натянутые под потолком фюзеляжа, шагнул к Юре.
- Сидеть! - раздалось в наушниках. Я замер.
Мелькнула какая-то речка, ущелье кончилось. Крутой вираж. Ноги подогнулись, в желудке опустилась гиря.
- Теперь валяйте...
Расставив по-матросски ноги, мы с Юрой согнулись над неисправным блоком, над хитросплетениями проводов, конденсаторов, сопротивлений. Мы искали неисправность. Самолет падал с крыла на крыло, замирал и вдруг срывался вниз.
Мы напряглись изо всех сил, удерживая равновесие. Но узкое жало паяльника никак не могло попасть в конец оборванного проводка. Проклятая болтанка! У Юры на руках вздулись жилы, по заросшим щекам катил пот. Как слезы. Но я знал Юру... Паяльник попал точно в цель.
Включил аппаратуру. Самописцы успокоились.
Индикатор «высокого» показывал две тысячи вольт.
- Ну как? - спросил Юра.
- Порядок. Снижайтесь!
- А что было-то?
- Ничего особенного...
И земля побежала на нас.
«... Сейчас здесь ни дня, ни ночи. Все время светло. Солнце, как мяч. Упадет на горы и опять подпрыгивает к небу. Сначала было трудно со сном. Теперь привыкли. Только к комару никак не привыкнем. А тут еще со дня на день местные ожидают мошку - маленькую северную мерзость.
Летаем каждый день. Вот только результатов пока нет. В том смысле, что не нашли ничего путного. А время идет. И настроение от этого не в жилу. Но будем надеяться...
А в остальном жизнь наша - подъем, полет, прилет, сон, обработка лент, сон, подъем...»
Самолет мягко коснулся грунта, за ним поволоклась желто-розовая громада пыли. Подрулили к стоянке. Последняя прогазовка, оглушительный рев, и все обрывается. Слышно, как снаружи стукаются об обшивку слепни. Мы сидим с Юрой в креслах, не шевелясь, оглохшие и усталые как черти. Шесть с половиной часов полета позади. Летчики тоже не встают с сидений. Все устали, всем страшно выходить из самолета. Там, в липком зное, нас поджидает ненасытная комариная орда...
Я вижу руки пилота. Две тяжелые, безжизненные кисти на штурвале. Я понимаю, как ему трудно... Слышу знакомый нахальный лай: хромоногий друг экипажа Мишка требует нас на выход. Имеет право. Он каждый день провожает нас в полет. Долго стоит, прижавшись н технику, и, задрав голову, смотрит в небеса, пока мы не растворимся в них...
Снова грохот мотора. Прилетели «союзники» - ленинградцы. Надо выходить. Мажемся антикомариной гадостью и открываем дверь. Припадая на простреленную ногу, к самолету бросается пес.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.