Оказалось, что операцию отложили. Никто ничего определенного не знал. Во всяком случае, с утра нужно было ехать в больницу, где лежала Таня.
— Вот, собралась... — рассеянно произнесла она. — Пойду скажу Вихровой...
Нина Александровна с тревогой взглянула на вошедшую. Но, заметив тщательно уложенные волосы, свежий маникюр, успокоилась. Вера осталась Верой даже в такой трудный для нее день.
— Я готова... — негромко сказала она и вздохнула.
— Вот и хорошо, вот и хорошо, — заторопилась Вихрова. — Машина уже ждет, поедете с Медницким. Ну, счастливо, Верочка...
Анализ на совместимость дал такие хорошие результаты, что было решено делать пересадку прямо сегодня.
— Посидите здесь! — Кто-то указал Вере на табуретку. В большой, не по росту пижаме она казалась мальчишкой.
Все вокруг были заняты — гремели инструментами, шумно мыли руки, тщательно прилаживали марлевые повязки.
И вдруг Вера заплакала: она увидела, как, засучив рукава, обнажил огромные, мускулистые руки хирург Самвел Вагранович Григорян, как деловито натягивал он высокие матерчатые сапоги...
— Ну, что вы, что вы, успокойтесь! Корнееву уже везут, — торопливо положил ей кто-то руку на плечо. И Вера, судорожно всхлипнув, повернула к двери улыбающееся лицо.
...Таня лежала на каталке, глядя в одну точку. Болела голова, пылали щеки, резало глаза. В последние дни что-то совсем плохо стало со зрением.
— А вот и ваш донор, Танюша! — ласково сказала сестра.
Таня с трудом повернулась и увидела улыбающуюся во весь рот Веру, такую незнакомую и смешную в больничной пижаме.
— Ты, Вер? — не доверяя себе, шепотом спросила Таня.
— Ну да, ну да, — закивала темноволосой головой Вера. Отвернулась смахнуть слезы и опять с улыбкой обернулась.
А Таня с облегчением вздохнула и закрыла глаза.
Потом Вера лежала на белом столе и смотрела в белый потолок. Слез уже не было, наступило какое-то безразличие. Вздрогнула от укола. Кто-то наклонился над ней:
— Я буду называть вас по имени, а вы в ответ открывайте глаза, даже если очень захотите спать. Поняли? Начинаю. Вера Алексеевна!
Вера быстро открыла глаза. И тут же снова закрыла.
— Вера Алексеевна!
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Рассказ