«След лисицы»

Алла оттащила Димку от стройки, с которой он возился на полу.

- Глаза как глаза, - сердито сказал Игорь. - Вот сейчас заревет.

Он усадил сына на колени.

- Ты посмотри левый глазик, он же красный, веко. Это может быть ячмень. Надо помазать гидрокортизоном. Я же не могу все успеть! - у Аллы задрожали губы. - И обед и стирка. И у меня тоже работа...

Она успокоилась только после клятвенного обещания Игоря завтра же побывать в аптеке.

Но назавтра, в середине дня, произошло то, чего Игорь никак не ожидал.

В узеньком и шумном, залепленном афишами коридорчике гастрольно-концертного объединения, иуда Игорь привез Феодосью Степановну - так звали продавщицу газированной воды, - она вдруг узнала владельца вишневого «Москвича».

Перед этим они побывали в трех театрах, и У Феодосьи Степановны голова шла кругом от нахлынувших на нее небывалых впечатлений. Так что Игорь потерял уже всякую надежду, что в суете и гвалте, среди фантастических театральных кулис, гор декораций, в пестрой толпе актеров растерявшаяся Феодосья Степановна способна будет узнать кого бы то ни было, а тем более один раз мельком виденного человека.

В гастрольно-концертное объединение Игорь вез ее только для очистки совести. И вдруг в том самом узеньком коридорчике Феодосья Степановна замерла как вкопанная и, указав рукой на дверь, за которой исчез какой-то человек, сдавленным голосом сказала:

- Ей-богу, он. Не сойти мне с этого места.

А через час у Игоря состоялось знакомство с Владиславом Починским, полным рыжеватым разбитным парнем в модном светлом пиджаке и с галстуком-бабочкой под двойным подбородком. Он был актером одного из театров, до которого Игорь и его спутница еще не добрались, и попал к «концертникам» совершенно случайно.

Починский нисколько не удивился и тем более не встревожился, когда Игорь предъявил ему свое служебное удостоверение, и, прижав большие, розовые руки к груди, озабоченно сказал:

- Только, уважаемый товарищ, прошу, в смысле умоляю: побыстрее! У нас сегодня прогон. Будут из Управления культуры. А у меня сложный грим.

- Все зависит от вас, - улыбнулся Игорь.

- Что от меня требуется?

- Помощь. Только и всего.

- С великим удовольствием. «Моя милиция меня бережет». Кстати, в одной нашей пьесе я играю участкового. Роль вся на юморе. Зал лежит.

- Юмор - дело хорошее, - заметил Игорь. - Хотя с делами участкового как-то слабо вяжется.

- Это, дорогой мой, у вас чисто ведомственный подход. А искусство все на заострении, на гиперболе. Заземленный реализм уже, знаете, отошел.

- Не берусь спорить. Кесарю кесарево. Между прочим, вы помните, как на днях подъезжали к музею Достоевского? Еще девочка там с мячом чуть под колеса не попала.