Однолюбы

У Тани дух захватывало при мысли, что скоро побегут поезда по сырому еще, черному забою, где и она, Таня Федорова, проходила первые метры. Больше всего нравилась ей - как бы это точнее выразиться? - независимость метро. Проходчики прорубались сквозь скальные грунты, вели тоннели через зыбкие пески, подземные реки. Ни от стихии, ни от труднейшей московской геологии не зависело направление будущих маршрутов, а только от воли человека. Такая работа отвечала упрямому, независимому характеру Федоровой.

... В забой спустился начальник участка. Таня невольно залюбовалась им - ну, точь - в - точь былинный богатырь. И, наверное, так же могуч. Играючи схватил кувалду и пошел ею махать. Простукал все крепления. Довольный, присел на ящик.

- Хорошо работаете, молодцы. И тут начальник заметил Федорову.

- А ну - ка, девочка, сбегай, принеси мой табачок. Я его в конторе забыл.

Она даже задохнулась от возмущения и злости на себя: тоже, рассиропилась, былинный богатырь, Илья Муромец!

И отбарабанила твердо:

- А нас комсомол не табак носить прислал.

Рабочие замерли. А начальник захохотал, вскочил с ящика, схватил Таню за руку:

- Ну, молодчина! Так и надо. Потом они стали на всю жизнь друзьями, но Таня долго не могла отделаться от неприязни к начальнику. Как он не понимает: ведь это метро, здесь все должно быть новое, настоящее, чистое!

Однажды Таня услышала, как выругалась девчонка из их бригады. Конечно, не смолчала: это не в ее характере.

- Как ты можешь? Здесь, здесь ругаться?!

Девчонка залихватски сплюнула.

- Это шахта? Шахта. А какая же настоящая шахта без матерка?

Вспыхнул спор. На подмогу Федоровой подоспели другие проходчицы, получилось настоящее комсомольское собрание. В конце Таня сказала:

- Девчата, может, я не всех убедила. Но сама, знайте, даю зарок: никто никогда не услышит от меня бранного слова.

Ни один человек из тех, с кем Татьяна Викторовна Федорова сталкивалась за сорок лет работы на метро, не может сказать, что она хоть раз нарушила свою клятву.

Федорова работала лучше многих - усерднее, ответственнее. Не удивительно, что скоро ее поставили на очень важную операцию - чеканку, да еще назначили бригадиром.

Стены тоннелей выкладывали чугунными тюбингами, но между ними оставались зазоры, сквозь которые сейчас же начинала хлестать вездесущая вода. Чеканщица должна была с помощью специального чеканочного молотка заполнить канавки между тюбингами свинцом, не оставив воде даже крошечной лазейки, а затем заделать швы еще и цементом.

Федорова - кожа да кости, спецовка на ней, как на вешалке, болтается - приходила часа за два до начала работы. Облазит тоннель, осмотрит молотки, переругается с начальством, но «выгрызет» свинец, притащит ящики для малорослых Зины Ждановой и Полинки Гришиной и, спокойная, встречает своих девчат.

Работа со свинцом считается вредной, и чеканщицы ежедневно получали талоны на молоко. Но девчата были так молоды и легкомысленны, что во главе с бригадиром вместо молока выпрашивали леденцы.