Вступая в третий, решающий год пятилетки, комсомольско-молодежная бригада бурового мастера Виктора Китаева из Нижневартовска приняла обязательство: выполнить пятилетку за три с половиной года, к 50-летию присвоения комсомолу имени Владимира Ильича Ленина. Почти полтора года «Смена» следила за тем, как складываются дела в коллективе молодых буровиков, как выполняют они свое обещание. «Неделя как неделя» (№ 8 за 1973 год), «Мастер» (М 14), «Предлагаемые обстоятельства» (№ 19), «Прерванный полет» (№ 24), «Всегда впервые» (№ 2 за 1974 год), «Окончательный забой» (№ 8), «Ищите слова для песен» (№ 13) - это цикл материалов, который «Смена» посвятила бригаде Виктора Китаева.

Бригада выполнила свои обязательства досрочно. Рассказывая сегодня о последних метрах девятой пятилетки бри. гады Виктора Китаева, «Смена» поздравляет молодых буровиков с замечательной победой и желает им новых успехов.

Утром должны были наконец начать передвижку, и Китаец нервничал: с девяти часов дорогу через озеро закрывали - дорожники меняли бетонное полотно, и если вышкари не успели протащить свою технику на 87-й куст, дело откладывалось. Еще на сутки. Было начало десятого; повернув налево, к озеру, и увидев столпившиеся на дороге самосвалы и бульдозеры, за которыми колыхался автокран, пробуя стрелу, и бетонные плиты, сложенные по краю дороги, над самой водой, Китаев оставил машину на обочине и, перепрыгивая с плиты на плиту, заторопился на буровую; Гулин, новый сменный мастер бригады, едва поспевал за ним. Отсюда до буровой, маленького островка на сваях посреди озера, было километра три, и что там происходило, разглядеть было невозможно. Ну, что ж, сутки в конце концов ничего не меняют: они обещали выполнить пятилетку к середине июля, а сегодня лишь последний день мая, и осталось всего-то двести шестьдесят метров. Из двухсот девяти с лишним тысяч. Ничего не меняют? Сколько было уже этих, как будто ничего не менявших суток; из них складывались потом недели и месяцы, - Левин завершил свою пятилетку еще полгода назад. Вот так-то. Буровая приближалась, и теперь Китаев мог различить людей, неспешно укладывавших рельсы, бульдозер, старательно утюживший площадку, стоявшие наготове тракторы, - успели вышкари, успели.

- Часа в три, думаю, дернут, - сказал Китаев.

- Должны, - отозвался Гулин.

- Я на 84-й схожу - там колонну спускать. А ты передвижкой займись. Ночью забуримся.

Но до ночи было еще далеко. На 84-м кусте предстояло закончить каротаж - агрегат геофизиков по-прежнему стоял перед мостками. Китаеву это не понравилось, и он, не заходя в культбудку, рванул на вышку. «Ладно, - подумал я, - все равно последние метры брать на 87-м, после передвижки. Начнут там новую скважину и возьмут».

Но эта мысль тут же показалась мне праздной: между двести шестидесятым и двести шестьдесят первым метром нет и не будет никакой грани, и переход из одной пятилетки в другую произойдет деловито я обыкновенно. То будет, наверное, сотая скважина бригады, и на каждой - десять или пятнадцать необходимых операций, одинаковых лишь названием, но всегда неожиданных своей конкретностью: бурение под кондуктор, крепление скважины и ОЗЦ, ожидание затвердения цемента, монтаж превенторов, противовыбросового оборудования, смена турбобура, бурение скважины под колонну, каротаж, выброс бурового инструмента, крепление скважины колонной и снова ОЗЦ... Так было уже сто раз, и каждый помбур знает все, что зависит от него, каждый бурильщик, каждый мастер. И все-таки буровой мастер Левин выполнил пятилетку полгода назад - помнили они об этом, никогда не забывали. До ночи было еще далеко; уехали геофизики, вахта спускала инструмент на проработку скважины, в насосной стоял грохот - Ванилин, Макаров и молоденький слеза-пенок Толя Шнайдер перебирали оборудование, на 87-м кусте - отсюда его было видно - тракторы выстраивались перед вышкой, приноравливаясь ее сдернуть, перетащить на три метра; все было так, как и должно было быть. Последние полтора года они упрямо шли за ленинской бригадой, сбивались с шага, оступались, но продолжали идти, учились, переучивались, догоняли и вновь отставали - то было не только соперничество честолюбии, то был жизненный ритм, изменить которому они уже не могли.

- Вот и все, - сказал Китаев. - Завтра закончим.

Он посмотрел в сторону 87-го - там что-то посверкивало, наверное, передвижку закончили и сейчас вышку перекрепляли, наращивали желоба, приваривали трапы - и добавил:

- Теперь можно и уходить: я свое дело сделал.

- Не лукавь, Васильич. Во-первых, не сделал, а во-вторых, просто сам не сможешь уйти.

- Еще чего!

Это было похоже на игру, по правилам которой говорить можно обо всем, только не о том, о чем думаешь и думаешь всегда. Китаев не первый раз начинал размышлять, что станет делать потом, когда бригада выполнит пятилетку, строил планы, которые были слишком реальны для того, чтобы их стоило осуществлять, - он был честолюбив, даже тщеславен и хотел всегда большего, чем проговаривал вслух. Но правила игры быстро надоедали.

- Хотели мы в этом месяце одиннадцать тысяч сделать. Не получилось - то длинная передвижка, то еще что-то. А у Левина вышло. Одиннадцать сто. Представляешь?

Солнце долго примеривалось к краю озера и наконец коснулось его. Я посмотрел на часы: было девять вечера.

- Все нормально, - сказал Китаев. - Метрусенко в ночную начнет спуск колонны, Сериков закончит. А там пора забуриваться.

Оставалось двести шестьдесят метров.

- Ну, сегодня погодка, - сказал Макарцев, - капитальная!

- А что ты хочешь, - сказал, не поднимая головы, Гулин. - Первый день лета. Прямо по календарю.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.