История эта произошла пятьдесят лет назад.

Утром в субботу, 14 октября 1923 года, в Варшаве раздался взрыв. Он был настолько сильным, что в домах, расположенных в северной части города, вылетели стекла. Огромное черное облако поднялось над крепостью. Туда спешили напуганные, взволнованные люди. Со стороны крепости в город везли окровавленных, забинтованных раненых. Выяснилось, что в воздух взлетел пороховой склад, находившийся в варшавской крепости - Цитадели. Как сообщали позже польские газеты, взорвалось от 25 до 40 вагонов пороха.

После проведенного расследования правительство объявило, что взрыв в Цитадели был совершен «рукой убийцы», и утверждало, что это результат заранее подготовленного и задуманного преступления. Заявление казалось неясным и туманным. Совершенно очевидным было только одно: взрыв - начало какой - то политической игры, нужной реакционным правительственным кругам.

Польша 20 - х годов. Страна, только что вышедшая из двух войн, находилась в глубоком экономическом кризисе. Польские помещики и буржуазия беспощадно грабили народ. Власти вели бешеную травлю тех, кто боролся за интересы трудящихся, за их права. Самые жестокие репрессии обрушивались на наиболее стойких защитников народа - коммунистов. Краковское восстание рабочих, революционные стачки пролетариата подавляются с неслыханной жестокостью. Власти пытаются пресечь самую мысль о выступлении против правительства, подавить в зародыше революционный дух народа.

2 августа 1923 года арестованы польские офицеры - коммунисты поручник Валерий Багинский, подпоручник Антон Вечоркевич и несколько гражданских лиц.

Их дело поручили комиссару полиции Пенткевичу.

Много часов провел следователь за изучением папки с надписью «Валерий Багинский», в которой хранились рапорты, донесения, фотографии, справки, самые разные материалы. Много лет Багинский принимал участие в деятельности конспиративных организаций, еще юношей возглавлял школьную забастовку. Учился в Краковском университете. Во время войны служил в легионе, стал коммунистом. В 1919 - м, когда Валерий был адъютантом капитана милиции, у него возникли идеологические разногласия с начальником. В одном из документов сообщалось, что Багинский принадлежит к широко разветвленной оппозиции коммунистического характера. В этой организации поручник Багинский занимал видное место, являлся активным деятелем.

Но комиссар полиции не знал многого другого. Он не знал, что, несмотря на свою молодость (Валерию было 30 лет), поручник Багинский по праву считался крупнейшим военным теоретиком Польши. Молодой офицер был автором книг о вооружении, о химической войне. За свои боевые заслуги его наградили орденом «Виртути милитари» - высшей военной наградой в Польше.

Подпоручник Антон Вечоркевич был лучшим другом Багинского. Оба вели большую политическую работу среди солдат и офицеров, но ничего общего не имели со шпионажем и террором.

И вот перед Пенткевичем сидел худощавый блондин с серыми быстрыми глазами, с орлиным носом, высоким лбом и узкими губами.

Беседа была непродолжительной. Через час арестованного увели в камеру. «Дело» было состряпано с непостижимой быстротой. Чтобы скорее расправиться со своими жертвами, быстрее нанести удары по коммунистам, польские власти уже 20 ноября начали судебный процесс. Багинского и Вечоркевича обвиняли в организации заговора, целью которого были диверсии и террор.

Суд шел со скрипом. Ни подкупленные свидетели, ни штатные провокаторы не могли доказать виновность подсудимых. Факты, подтасованные охранкой, опровергались один за другим. Даже назначенный прокуратурой защитник заявил, что он не верит ни в придуманную полицией версию взрыва Цитадели, ни в вину подзащитных.

Валерий Багинский и Антон Вечоркевич держались с огромным мужеством. Они защищали не только себя, свою честь польских патриотов, но и развенчивали нападки и клевету реакционеров на коммунистическую партию.

Доказательств их вины не было и не могло быть, но тем не менее их признали виновными в «таинственном» взрыве варшавской Цитадели 13 октября 1923 года, который произошел, когда оба офицера уже два месяца находились в тюрьме. Суд не смутило отсутствие доказательств и улик. Прокурор цинично заявил на одном из заседаний: «Там, где речь идет о благе государства, все средства хороши».

Приговор гласил: «Багинский и Вечоркевич признаются виновными по всем предъявленным им в обвинительном акте преступлениям. Оба приговариваются к смертной казни через расстрел. Сверх того поручник Багинский лишается ордена «Виртути милитари».

Мертвая тишина воцарилась в зале, когда председатель суда читал приговор: «Суд не руководствовался показаниями отдельных свидетелей. Суд руководствовался общей оценкой дела и выводами из всего дела».

10 января 1924 года, когда председатель окружного военного суда прочитал обвиняемым смертный приговор, советское представительство в Варшаве обратилось с нотой в Министерство иностранных дел Польши.

В ней говорилось: «Полномочное представительство Союза Советских Социалистических Республик имеет честь просить Министерство иностранных дел войти с представлением в соответствующие правительственные органы о приостановлении приведения в исполнение смертного приговора над осужденными варшавским окружным судом 30 ноября с. г. поручником Багинским и подпоручиком Вечоркевичем и о включении указанных лиц в списки подлежащих обмену...»

Сам факт такого обращения мог послужить для реакционной буржуазной прессы лишним доказательством правильности обвинений о связях осужденных с заграницей, но Советский Союз пошел на этот шаг, считая, что главное - спасти жизнь обреченных, не допустить гибели невинных людей.

Мировое общественное мнение было возмущено произволом польских властей, и те были вынуждены считаться с этим.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.