Если бы я не знал, что разговариваю с художником, то принял бы Виталия Давыдова за наблюдательного краеведа, старожила края, о котором он рассказывал. Он говорил о Камчатке с той степенью убедительности и обилием подробностей, которые даются не взглядом со стороны, а собственным опытом, приобретенным долгим пребыванием среди людей этого края.

Художник Виталии Давыдов побывал на Камчатке дважды и дважды жил там по нескольку месяцев.

Он рассказывал о том, что видел собственными глазами. О рыбаках, которые уходят на поисковый лов в океан за тысячу километров в любое время года и в любую погоду; тральщики в море покрываются льдом, и людям приходится трудно. Потом, через много месяцев, рыбаки возвращаются на берег, в Петропавловский порт, который расположен в самом центре города, и они идут в задубевших робах по центральной улице Ленина среди мужчин, женщин и детей, одетых по-городскому, и это никого не удивляет. Потом они снова уходят в океан на много месяцев, и снова их ждут в порту, где возвышаются огромные пирамиды золотистых деревянных бочек и бумажных мешков с солью, где серебрится махина нового холодильника, такая разная в разную погоду - то серая, то синяя, то зеленоватая, то розовая, но всегда красивая.

Художник рассказывал о камчатских поселках, расположенных, как водится в этих краях, вблизи рыбокомбинатов и рыбоконсервных заводов. Они очень живописны, эти поселки, окруженные ослепительно-белыми на солнце вулканами и сопками. Маленькие щитовые домики, окрашенные в необыкновенно яркие цвета (особенно яркие здесь), зимой заваливает снег, и людям буквально приходится откапывать себя из-под снега.

Груз в поселки доставляется морем, и, если поселок находится на восточном побережье, где почти нет бухт укрытия, погрузка и разгрузка ведутся в море. Тут-то и начинается настоящая работа. Настоящая даже для людей, которые занимаются ею каждый день. Пароход раскачивается на волнах, а легкий деревянный кунгас у борта то взлетает вверх, то опускается в пропасть, и нужно мужество и умение, чтобы удержать расстояние между пароходом и кунгасом, дать возможность стреле с подвешенным грузом точно опуститься на другое судно, а пассажирам перепрыгнуть с борта на борт... Это и есть ежедневная работа людей, о которых рассказывал мне художник.

Он рассказывал об острове Беринга и единственном на нем селе Никольском, которое лежит на параллели Москвы. Молодежь, уезжая отсюда учиться на материк, всегда возвращается на родной остров, потому что нет для них края дороже этого острова, где живут звероводы и алеуты-охотники, искуснейшие мастера своего дела...

И еще о многом рассказывал мне художник, и многое по-настоящему волновало меня, слушателя. Кстати, в рассказах его об этом крае не было столь привычных для этого случая слов «героизм», «романтика», «экзотика», не было восклицательных знаков, чувствовалось, что сам он вошел в привычную колею жизни и работы, которой живут люди на Камчатке. По его рассказам можно было составить себе достаточное впечатление об этом крае нашей земли. И все же было у меня ощущение, будто что-то проходит мимо меня, будто рассматриваешь эту землю в бинокль, у которого сбит фокус, и не различаешь очень важных подробностей, скрытых полупрозрачной дымкой...

Понял я это только некоторое время спустя, когда увидел картины Виталия Давыдова, написанные им в Москве по камчатским этюдам. Бинокль обрел фокус.

Конечно, искусствовед мог бы подробно говорить о картинах Виталия Давыдова с профессиональной точки зрения. Но, помимо своей основной миссии - эстетической информации, камчатские картины художника дают зрителю то, что может дать документальное кино, - объективность натуры, ее точность. Это - одно, но отнюдь не первостепенное значение его работ. Его интересуют вещи более тонкие и более важные: он стремится показать край и людей в трудно уловимых на первый взгляд проявлениях. Посмотрите на его пейзажи: на каждом лежит отпечаток движения; кажется, вот-вот одно состояние природы сменится другим, столь же мгновенным. Он пишет смену времен года и смену дня и ночи, людей, их работу, их отношения - такие необычные для тех, кто не бывал в этом краю (например, картина «На берегу Мичигмена»).

Впрочем, не стоит подробно рассказывать о картинах, которые перед вашими глазами. Судите сами. Вообще говоря, Виталий Давыдов - художник-путешественник. Он успел побывать в Ледовитом океане и Гренландском море, на Северной Двине и Полярном Урале, на Печоре и Байкале. Результатом каждой поездки были картины, этюды, рисунки. Многие из них экспонировались на молодежных выставках, о них писала пресса. Но самый большой след в творчестве Виталия Давыдова оставила Камчатка. Сейчас, когда вы рассматриваете эти репродукции, художник в третий раз отправился на Камчатку, и я вовсе не уверен, что это - его последнее путешествие в те края.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.