Алексей Смоляков мчался на велосипеде.

Впереди, сверкая солнечными бликами, плескалась Ахтуба. Из-за приземистых кустов краснотала плыл ворчливый гул землеройных машин. Их было теперь три на этом участке: два полукубовых экскаватора и один трехкубовый, «Уралец», присланный в конце марта. Они рыли новый выход Ахтубе в необжитую степь.

Экскаваторные ковши, поднимаясь над перемычкой, выбрасывали грунт на верхушку бугра и с раскрытыми клювами падали за дымившуюся пылью насыпь.

Уральский силач легко поднимал огромный груз и, поиграв им в воздухе, отбрасывал далеко от плоскодонной выемки. За эту ночь он дошагал почти до самой реки.

Алексей спрыгнул с велосипеда и, поддерживая его за руль, подошел к одному из «полукубовых».

Увидев своего ученика, Бурлаков остановил экскаватор.

- Ты чего взбулгачился ни свет ни заря? Спал бы еще! Натощак прикатил?

- Да нет, поел, - ответил Алексей.

Он вскарабкался на глинистый откос. До смены было еще далеко, и Алексей уселся на нагретый солнцем белый плитняк, вывернутый из выемки экскаватором. Отсюда хорошо было видно и рубку и черные стрелы фиксаторов, над которыми возвышалась крутолобая голова бригадира с кепкой-блином на макушке.

Ковш экскаватора так низко пролетал над самосвалом, что казалось, вот-вот сорвет с кабины дерматиновую крышу. И хотя Алексей знал, что бригадир экономит секунды не ухарством, а точным расчетом, все же, провожая взглядом ковш, каждый раз хотел крикнуть водителю: «Берегись!» Но стоило взглянуть на Бурлакова, как он успокаивался: огромные жилистые руки бригадира лежали на фиксаторах, как припаянные.

Сдав Алексею машину, Бурлаков не ушел домой. Он почему-то остался в рубке и, разложив перед собой инструменты и запасные детали, которые хранились в железном шкафчике, стал молча и сосредоточенно протирать их ветошью. Казалось, он весь был поглощен этим занятием. Но Алексей чувствовал: бригадир наблюдает и за его работой.

«Что это он, проверяет меня? - встревожился Алексей. - Может, какой промах допустил...»

Бурлаков сложил инструменты в шкафчик, взял тряпку и подошел к мотору. И хотя пыли на кожухе не было, он все-таки протер тряпкой металл. Теперь ему совершенно нечего было делать в рубке. Но он что-то мешкал, стоя за спиной ученика, а когда спрыгнул на землю, то с полчаса стоял возле забоя. Затем, дымя папиросой, зашагал к вагончику, где помещалась контора участка.

Алексея мучило недоумение. Так придирчиво Бурлаков следил за работой своего ученика только в первые дни. Что случилось?

Вечером, незадолго до конца смены, когда вся степь стала розовой от заката, на шихане показался всадник. В нем Алексей узнал старого казаха Абу - посыльного начальника гидростроя. Здесь, на Ахтубе, остался единственный участок, куда не успели дотянуть телефон. Поэтому чуть ли не каждый день и появлялся тут старик на своем косматом аргамаке.

Абу подскакал к выемке и, пощипывая реденькую бородку, зачастил:

- Начальник зовет. Ехать надо. Скорей, скорей ехать!...

Алексей тщательно вытер замасленные руки, сел на велосипед и помчался к брезентовому поселку.

В окнах палатки начальника гидростроя Крутоярова горел свет. Вразнобой звучали голоса.

У стола сидел начальник ахтубинского участка Ведерников. Он взял со стола листок бумаги, протянул его Алексею.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.