- Тогда... тогда я что хотите сделаю! Тогда я...
- Ну, то-то. А теперь, Олег, вспомни. - Откаленко говорил напористо и веско. - Позавчера в ресторане ты передал одному человеку записку. Так?
- Ну, передал...
- Неужели ты в нее не заглянул? Полуянов слабо усмехнулся.
- Такое не в моих привычках... бывших.
- Значит, заглянул. Что там было?
- Всего два слова: «Встретимся у слона». Разве тут чего поймешь?
- Что сказал тот человек, когда прочел?
- Сказал, что будет ждать там перед обедом. Но тут вдруг вмешался Виталий.
- А не помнишь, - быстро спросил он, - как «слон» было написано, с большой буквы?
- Помню, - ответил Полуянов. - С большой. Как имя.
Отналенко решительно хлопнул ладонью по столу, точно так, как это делал Цветков, заканчивая разговор.
- Пока все. Ступай, Олег, домой и...
- Не пойду, - упрямо помотал головой тот. - Арестовывайте.
- Ты нам не диктуй, кого когда арестовывать, понятно? - прикрикнул на него Откаленко и многозначительно добавил: - Может статься, ты нам еще пригодишься. И, глядишь, кого-то от большой беды спасешь. Для такого дела стоит себя поберечь, понятно? И нервы свои тоже. Так что давай, давай ступай. И чтоб спать сегодня. Такой тебе приказ.
Безапелляционный, уверенный тон Откаленко, без тени сочувствия и утешения, внезапно подействовал на Полуянова. Он пожал плечами, встал и, неловко простившись, направился к двери.
Вслед за ним поспешно вышел и Откаленко: его вызвал по телефону Цветков.
Оставшись один, Виталий нерешительно посмотрел на телефон, потом все же снял трубку и набрал номер.
Откликнулся строгий женский голос, и Виталий сказал:
- Будьте добры, можно Светлану Борисовну?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.