- Меня? Странно, я ведь не больна. - И жестко добавила: - Больному легче, я пришлю фельдшера.
Шаронов грустно улыбнулся и спросил, заглядывая девушке в глаза:
- Софья Николаевна, когда вы снимете с меня карантин? Вы от меня, как от прокаженного, бегаете...
- Оставьте меня! - проговорила она и быстро пошла по улице.
Но напрасно Софья Николаевна надеялась, что все обойдется, как в пословице: «С глаз долой - из сердца вон». Что бы она ни делала, думы об Алексее не покидали ее. И уже не раз Софья Николаевна спрашивала себя: а не съездить ли в райздрав, не попроситься ли на другое место?..
Как - то вечером Черепанов, к тому времени уже переведенный в больницу, почувствовал себя плохо, температура у него перевалила за сорок. Ему трудно было дышать. Бледный, как полотно, он бредил и метался в жару. Софья Николаевна внимательно выслушала больного, проверила пульс, распорядилась ввести пенициллин.
Когда укол был сделан, в палату вошел встревоженный Шаронов.
- Ну как, доктор, что с ним? - шепотом спросил он.
Холодком повеяло от почтительного, но чужого слова «доктор».
- Трудно сказать, - ответила Софья Николаевна, даже не взглянув на Шаронова. - Боюсь, как бы не было воспаления легких.
Шаронов прошел за Софьей Николаевной в ее кабинет и задумчиво сказал, глядя на нее в упор:
- Вы меня многому научили, Софья Николаевна. Пришлось крепко задуматься о жизни... - И, попрощавшись, ушел.
Днем Софья Николаевна занималась обычными делами: принимала больных, ходила по вызовам, беседовала с санактивом. Шаронова больше не видела. Но люди,
как назло, нет - нет да и напоминали ей о нем. В больницу неожиданно заявился навеселе Кузовков. Он важно ходил по коридору и расспрашивал Софью Николаевну:
- Какова работка? Не подкопаешься, одно слово, кузовковская. Правду сказать, дочка, черта с два бы мы сделали без Лек - сей Петровича. Он здорово помогал, только тебе не велел рассказывать.
- Что ж вы рассказываете?
- Да жалко мне вас, что-то промежду вами не того. А люди вроде хорошие. Одно слово, непонятность. Смолоду и я озоровал. С нашим братом по дури всякое бывает...
- Вот дурь - то и вылечить надо, - улыбнулась Софья Николаевна.
- Ну, конечно, как докторице... - согласился Кузовков.
В коридоре кто - то открыл наружную дверь. Раздался неторопливый голос санитарки Луши:
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.