Как делается автомобиль? Мастер участка Игорь Мочалов предлагает знакомиться с производством с самого начала. Мы идем к прессам, заготавливающим детали для «Чаек» и вездеходов. Какая, оказывается, морока выдавить, например, кабину для вездехода. Девять последовательных операций, специальный металл, причем если он от нового поставщика, то капризничает под прессом. Мастер кивает на гору забракованных рам вездехода: пустячный бугорок на поверхности, при сборке он вообще укроется, но брак. В ОТК отношение строгое. Прессы, отделение окраски, потом мы попадаем на сборку. Гм! Параллельно стоят два конвейера. На одном «Чайки», на другом вездеходы. Сборка по операциям, некоторые узлы попадают сюда издалека: шины для вездехода - из Ярославля, катки - из Дзержинска, моторы - из Москвы. Мастер рассказывает (о поставках, о новых станках для конвейера, о конструктивных особенностях «Чайки»), а я попутно присматриваюсь к тому, что происходит на конвейере. Любопытно. Вот сборщица захватила в горсть переднюю подвеску, несколько шин. Ать, два! - колеса обуты. Теперь ее соседка крепит ходовую часть к кузову, опрокинутому в сложенную лодочкой ладонь. Тут пора раскрыть маленькую мистификацию. Дело происходит на Горьковском автозаводе, это так. Только машины, которые выпускает участок Игоря Мочалова, - игрушечные вездеходы - на батарейках от карманного фонарика. «Чайки», сходящие с конвейера каждую минуту, владельцы повезут за веревочки. И все - таки уже вокруг этих машин сгущается рой производственных сложностей и проблем конструирования. А вокруг «взрослого» автомобиля? С кем не бывало этого фокуса, когда лето и время грибам! За день наслоняешься в лесу так, что кажется, заснешь, как умрешь. А стоит закрыть глаза - грибы, живые, безотвязные, маячат, как наваждение, и все тут. Такой же «грибной» эффект и от первой экскурсии по автозаводу. После длинных странствий по цехам - из корпуса в корпус, в окружении всяческого огня и металла, разных голосов и шумов - трудно заснуть. То будто проплывают напротив оконных переплетов дверцы, капоты, крылья, развешанные на крюках, как в мясных лавках вешают окорока. То видишь, на ленте приплясывает блестящая шурупная мелочь. То кажется, сам едешь вместе с полом, а машины стоят. Одно за одним, и в каждой картинке мерное железное течение. Конвейеры! Когда видишь подряд все, что несут на спине конвейеры, поражает сложность автомобильного организма. В одной «Волге» примерно шесть с половиной тысяч деталей, и пять с половиной тысяч из них делается на месте, стекается с разных концов завода. Идя навстречу этому потоку, можно увидеть рождение любой детали. Вот, например, по каталогу: «поршень циклопического амортизатора». Штучка эта в машине совсем не видна, только чувствуется по мягкому ходу на ухабах. Как она делается? Старший инженер - технолог механосборки Юрий Богатев охотно взялся мне объяснить и повел к одной из автоматических линий (здесь их 1 600). Юрий рассказывал, показывал, я присматривался, как кусочек серого чугуна петляет по шести станкам, как обрабатывают его резцы, сверла, зенкеры, развертки, кропит мутная эмульсия и лижут шлифовальные намни. Когда сияющий поршенек порхнул наконец в прибор ОТК и подтвердил, что сработан с точностью до 30 микрон, мы оба взглянули на часы. Битый час! Поршенек, однако, своего стоил... Волнует масса разнообразного, тонкого труда, который впитывает в себя сборочный конвейер. Автостроение - отрасль избранная, она отовсюду собирает сливки: из металлургии, химии, резания, сварки. И так же питают его сливки мастерства. Главный инженер завода Федор Демьянович Чинченко обронил, что нередко, когда появляются особо ответственные задания (по зуборезанию, прессованию, инструментальной оснастке), их поручают горьковчанам. На сборке прежде скрытое волшебство оживает. Вот со второго этажа, паря на распахнутых дверцах, опускается готовый кузов «Волги». Круг по кондукторному конвейеру, и автоматическая лапа выносит машину на «последнюю прямую». Заправляются тормозная жидкость, вода, бензин, подмигивают лампы: пора! С божественной легкостью, вывесив из кабины ногу, приемщик включает стартер. И каждый раз будто в самом себе слышишь первый живой вздох мотора. А сзади накатывается вторая машина. Третья. Четвертая. Течет «Волга». Текут в соседних цехах грузовые - «ГАЗ - 66», «ГАЗ - 53А», «ГАЗ - 51» (завод дает стране добрую треть легковых машин, пятую часть автобусов и значительную долю грузовиков). Течет живой труд десятков тысяч людей. Конвейер у всех напрашивается на сравнение с рекой. Он напоминает и ту реку, в которую по старой мудрости нельзя войти дважды. Меняются люди, меняется техника, технология. Я видел сам на кондукторном конвейере: только что все задние подвески вывозились на тельфере, а очередную подал автомат. Его испытывали, а теперь наверняка и пустили. Такие события, их тысячи, составляют свой поток - поток технического прогресса, без которого немыслимо производство современных моделей. Если серийные машины рождаются совершенно на глазах, то с новыми моделями обстоит много иначе. На автозаводе есть корпус - должно быть, он самый тихий. В сумерках фасад светится изнутри, как целое, большое окно. За ним виднеются фигуры конструкторов. Люди жестикулируют, стоят в раздумье, чертят. У них интересно. Но священнодействие идет при закрытых дверях. В скульптурную мастерскую тоже пройти нелегко. Там будущий автомобиль в полный рост лепят из пластилина. И «посторонним вход воспрещен». Говорят, что первый экземпляр кузова виртуозы - модельщики «гнут на коленке». Где? Как? Вокруг нового вежливый барьер недоступности. Это появилось в обиходе нашей промышленности не так давно. Еще свежи на памяти времена, когда корреспондента на предприятии обязательно приглашали посмотреть, что новенького. Потом переменилось. Как раз за трепетным вопросом о «новеньком» следовали фигуры умолчания. Это кинжал, конечно, в честное репортерское сердце. Ну, а если считать по - серьезному, то маленький конфликт оттеняют большие и важные хозяйственные перемены. Внутренней нужды в фирменных секретах у нас нет. Однако стране интересен успех и на внешнем рынке, куда мы можем представлять теперь товар действительно красный - практичный, оригинальный, привлекательный. Чтобы оставаться хозяином его производства в условиях международной конкуренции, нужна патентная защита. А вот для получения патента обязательным условием ставится неразглашение идей конструкции в процессе создания. С прошлого года Советский Союз стал членом Международной патентной парижской конвенции. Промышленность страны успешно борется за выпуск изделий на уровне лучших мировых образцов. Все это является результатом наших больших достижений в научно - техническом прогрессе и с лихвой скрашивает мелкие пилюли в репортерском ремесле. Итак, диагноз тут самый отличный. Но вернемся к пилюлям. Работа над новыми машинами идет всегда. Теперь же все на ГАЗе говорило о близком выходе свежей машины. Многотиражка «Автозаводец» писала, что «М - 24» будет подарком к пятидесятой годовщине Октября и сменит нынешнюю «Волгу»; опытный образец прошел испытания и рекомендован в производство. Начальник цеха легковых автомобилей Георгий Касьянович Хмуро специально остановил меня у неподвижного конвейера:

- Здесь пойдет «М - 24». Плакаты призывали энергичнее готовить производство: ведь для выпуска «М - 24» нужно больше 22 тысяч новых видов инструмента. Начальник патентного отдела завода С. Г. Зислин рассказывал, что машина готовится с большой тщательностью. В ряде узлов применены изобретения, на которые конструкторы получили авторские свидетельства. Патентная чистота деталей проверяется по всем1 описаниям конструкций, поступающим почти из 30 стран. Словом, работа серьезная, а показать пока рано. Следы «М - 24» попадались всюду. Сама она - нигде. В заводской музей пришли десятиклассники, здесь это обыкновенно. В облачке деликатной, «классной», что ли, тишины завтрашние выпускники, кому в нынешнюю пятилетку принимать рабочую смену, двинулись по залам, слушая Клавдию Никитичну Шаганову, снежноволосую, удивительную женщину, которая строила завод и прошла с ним всю жизнь. Шаганова рассказывала, как на пусторослях у деревни Монастырки 2 мая 1929 года закладывали первый камень. Как с завода, построенного за 18 месяцев, побежали первые «газики», потом «эмки», а в деревне выросли городские кварталы. Как теперь горьковские автомобили колесят по дорогам мира, а гости дивятся на завод вслед за Демьяном Бедным, назвавшим его «сказкой из железа и бетона». Звонкую строчку Бедного мне приходилось слышать и раньше. Но я не знал, как она родилась. Оказывается, поэт увидел панораму завода, «поднявшись на электро - теплоцентраль, на самую крышу». А было это 35 лет назад... Назавтра вместе с секретарем комсомольской организации ТЭЦ Федором Маркиным мы тоже отправились карабкаться «на самую крышу», по нитяным лестничкам, восходящим вокруг котлов. Как всегда это бывает на теплоэлектростанциях, уши закладывало свистящим звоном, в полах билась скрытая дрожь и кругом мерещилось высокое напряжение. Не просто держать в узде лавину выработанного электричества! Скрипучая дверка вывела нас на место. Открылся весь ГАЗ, как есть. Сам завод если не от горизонта до горизонта, то во все стороны - до синей дымки. Территория площадью в 700 гектаров едва ли видна и в хрустальную осень. Знакомый цех сборки «Волг» терялся где - то там, справа и впереди. В противоположной стороне кутался далью механосборочный. Угадывались замыкающие завод скобки подъездных путей, с которых он ежедневно всасывает по полтысячи с лишним грузовых вагонов и ежедневно высылает готовую продукцию. Вытянутые прямоугольники корпусов, прямые - проездов, пунктиры озеленения сходились всеми углами, все ладилось, все соединялось в громадном целом. С плана завода смотрелся его особенный, «индивидуальный» характер, задуманный в первую пятилетку и вылепленный руками ветеранов, о которых говорила в музее Шаганова. Характер - иначе не скажешь. Ведь чтобы «зажил» горьковский автогигант, потребовалось создать сверхкомплексное производство, совместить под одной крышей практически целую отрасль промышленности. Так и сталось. Строители первых пятилеток, отцы и деды нынешних десятиклассников, возвели автогигант. Теперь вот выросли дети - новая смена, и задачи тоже новые. За годы нынешней пятилетки автозаводцы должны в полтора раза увеличить выпуск продукции. Здесь продолжают строить - с крыши ТЭЦ там и сям видны башенные краны. Однако после постройки новые производства все чаще получают автономию. Так, из недр ГАЗа вышел Заволжский моторный завод. Так, после пуска станут самостоятельными заводы пресс - форм и коробок перемены передач. Так, будет строиться завод задних мостов. Примечательная новизна. И любопытно сравнить ее с тем, что было, когда зарождался автогигант. Тут много свободы для мысли. Человек, склонный к философии, подумает о развитии через отрицание. Ревнитель экономики заговорит о выгодах специализации и кооперирования. А сравнит романтик, скажет: здорово, что перед молодыми тоже большой, нетореный путь! Там, где трудом отцов в одном заводе, как в семечке, запечатлена была целая отрасль, детям дано свое. Ветвить побеги, выращивать из семечка гроздь.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.