Перевод с чешского И. Иванов.
В 1907 году 8 Чикаго я влюбилась в одного молодого джентльмена, который однажды пригласил меня на прогулку за город и рассказал мне следующую историю.
«Наш папаша был жуткий чудак! Он был начинен кучей всевозможных принципов, в большинстве своем сумасбродных, которых и придерживался с ослиным упрямством. Нашу сестренку Индржишку он воспитывал в строго религиозном духе, заставляя ее молиться по четыре часа в день, а чтобы контролировать беднягу, постоянно держал в ее комнате фонограф с пузатой трубой, которая предательски фиксировала каждое Индржишкино слово. В эту трубу мы оба - брат Якуб и я - при всяком удобном случае извергали дикие ругательства, передразнивая писклявый голос сестры...
На нас же отец не обращал никакого внимания: он утверждал, что из мальчишек можно воспитать настоящих мужчин только в том случае, если не воспитывать их вовсе. Целое крыло громадного особняка было предоставлено в наше распоряжение. Помню, когда мы были еще совсем молокососами, наши хоромы имели довольно - таки благообразный вид. Старые друзья уверяют, будто лепка на потолках была прямо сногсшибательна. Мне трудно сказать на этот счет что - либо определенное, так как Якуб был мастер превращать эту самую лепку в мусор. Я же больше занимался мебелью. Дырявить напильником старый фамильный комод доставляло мне особое наслаждение.
Отец наведывался к нам лишь в исключительных случаях и всегда, как мы замечали, оставался доволен нашим поведением. Он ухмылялся в усы и бурчал:
- Так, так... Из вас выйдут настоящие мужчины!
Однажды к нему в гости приехал дядюшка Леопольд и пожелал видеть нас. Как правило, наши гости не поступали столь опрометчиво... Но дядька был отшельником, жил где - то у черта на куличках и о наших семейных отношениях ничего не знал. Мы с Якубом ввалились в гостиную, и так как своего дядюшку видели впервые, то у нас возникли кое - какие суждения о нем, которые мы без всяких обиняков высказали вслух. Наша прямота как раз больше всего и нравилась отцу!
И хотя мы сделали некоторую скидку на родственные отношения, дядюшка был явно обижен. До сих пор не могу понять, что его так задело! Я ему сказал только, что у него нос, как огурец, а рот до ушей! Якуб добавил: «Да это какой - то придурок!», - после чего я плюнул на дядюшкин сюртук, а братишка стащил у него из кармана блокнот и карандаш. Дядя Леопольд покраснел, как рак, тотчас вскочил с кресла и схватил каждого из нас за ухо. В первую минуту мы остолбенели: так грубо с нами еще никто не обращался! Только нашему столбняку дядюшка был обязан тем, что тут же не получил сдачу...
Нам удалось вырваться, причем я успел еще вытереть нос его рукавом, а Якуб - смазать ему разок по ребрам!
Тем не менее дядюшкина запальчивость произвела на нас глубокое впечатление. Покидая гостиную, мы даже испытывали к нему нечто вроде почтения. Мы вышли и притаились за дверью, ожидая, что дядя будет ругаться. Но он, напротив, говорил спокойно, как лунатик:
- Боже мой! И эти маленькие головорезы, Йозеф, - твои сыновья? Я убежден, что на их воспитание ты до сих пор не истратил ни единого цента!
Зато наш всегда невозмутимый папаша на этот раз раскричался:
- В этом меня никто не смеет упрекнуть! Я пожертвовал для их развития целым крылом своего дома, который недешево обошелся нашим предкам! И, если понадобится, пожертвую ради них и вторым крылом! Уйму денег я уже выбросил на штрафы. Я по - королевски оплачиваю их прислугу.
- Этим хулиганам я не стал бы прислуживать ни за какие миллионы! - сухо заметил дядюшка.
- Ну, а на книги, учителей и прочие глупости я не дам ничего. Я хочу, чтобы мои сыновья выросли настоящими мужчинами!
- Два сапога - пара! - сказал я за дверью Якубу, имея в виду папашу и дядю.
- Давай, Петр, доймем отца: попросим его завтра нанять нам воспитателя.
- Ладно! Теолога, - согласился я.
Затем мы спустились во двор и разбили камнем окно е гостиной. Решив насолить дядюшке Леопольду, мы осуществили ряд мероприятий:
1. Приобрели за небольшую сумму соломенный матрац с клопами и водворили его на дядину постель.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.