Корни слов

- А вы знаете чешский язык? - спросила девушка неожиданно, осторожно листая книжку, чтобы не испачкать ее в краске.

- Немного знаю.

- И польский знаете?

- Знаю немного и польский. Я ведь славист.

Девушка вернула ему книжку с таким уважением, что он даже усомнился: уж не приняла ли она, слово «славист» за какое - то высокое звание? Было, однако, в ее ненавязчивости, во внимательных серых глазах, даже в смешном колпаке нечто чрезвычайно милое и располагающее к себе. Но все - таки появление этого «голубя» было несвоевременно. «Пора за работу, Василий Кузьмич, пора за работу! Экий вы стали разговорчивый!» - сказал он мысленно себе. Он сдвинул шторы, сел за письменный стол, придвинул поближе нужные справочники и начал писать.

белая плотная занавеска на окне все сильнее наливалась светом. На улице уже было жарко, наверное. Не ворковали и голуби: к полудню они обычно примолкали, разморившись на солнце. Когда наконец он сделал передышку и подошел к балконной двери, за ней уже никого не оказалось; не было и люльки: очевидно, начался обеденный перерыв. Болотников несколько разочарованно оглядел пустой балкон, потом перегнулся через перила и посмотрел вниз: люлька стояла на земле, никого вокруг не было. А потом ему нужно было уйти по делам, и когда к шести часам он вернулся, на этот раз приметив, что фасад дома заново окрашен в приятный желтый цвет, никого из рабочих уже не было. И вечер пошел своим порядком - долгий, медленно гаснущий, томный вечер жаркого июля.

На другое утро Болотников услышал обычное бормотание голубей на карнизе окна и еще какой - то осторожный шелестящий звук. Он открыл глаза, вслушиваясь, и понял, что это красят за балконной дверью.

- Что же вы сегодня без песенки? - спросил он позднее, выйдя на балкон.

Девушка красила, стоя на самом балконе, а люлька висела рядом на уровне перил.

- Зачем же будить вас?... Я и так разбудила вас вчера.

- Напротив, ваша песенка напомнила мне что - то очень милое из моей жизни. Кстати, почему вы заинтересовались, знаю ли я чешский и польский языки?

- Я заглянула в вашу книжку... Ведь у вас там сравнительные корни слов.

- Ну да... разумеется, - сказал Болотников, устыдившись, что усомнился вчера, поймет ли девушка его науку. - Штука эта, между прочим, весьма увлекательная. Ведь по языку можно определить и движение народов, и их расселение, и все на свете.

Ему теперь уже захотелось возможно доступнее рассказать об основах языкознания.

- А вы еще называете вашу науку скучнейшей материей, - сказала девушка укоризненно.

Он задумался на миг, хотел было спросить ее, почему она избрала себе специальность маляра, но удержался: мало ли по каким причинам человек избирает себе ту или другую профессию!

- Меня зовут Василий Кузьмич. А фамилия моя Болотников, - представился он.

- Вы не дали бы мне, Василий Кузьмич, посмотреть какую - нибудь из ваших книжек? - попросила девушка так, словно они были уже давно знакомы. - Я завтра верну вам.

- Что ж, весьма польщен. Признаться, у меня никогда еще не было читателя прямо с небес. Я полагал до сих пор, что на это способны только ангелы. - Он поискал на полке что - нибудь подоступнее и нашел свою книжку «Общие корни слов в славянских языках», изданную в серии научно - популярной библиотеки. - Если будет что - либо непонятно, пометьте на полях. Можете не стесняться, у меня есть несколько экземпляров.

Движение, каким девушка раздернула «молнию» на своем комбинезоне и бережно спрятала книжку на груди, его тронуло. Ах, ангелы, ангелы, каких только обликов не принимают они ныне! Потом он вернулся в комнату и сел за свой стол. Но что - то все время приставало к перу, какие - то волоски и пушинки, и он с преувеличенным вниманием снимал их с кончика пера, не признаваясь себе, что работа просто не клеится.