Потом под строгим конвоем привезли митрополита Питирима. Митрополит переругивался с солдатами как самый обыкновенный сельский дьякон. Но, войдя в полуциркульный зал, владыко притих. Его под руки довели до дверей Министерского павильона. Он сел на пол, крестился, охал. К нему подошли двое духовных, подали какую - то бумагу. Питирим вскочил, закричал, потом снова опустился на пол - подписал бумагу. Выяснилось, он добровольно отрекся от сана.

А потом арестованных стали привозить сразу по нескольку человек. Сергей Иванович едва успевал заполнять протоколы. Привезли целую «пачку» бывших министров, в том числе Макарова и Добровольского. В собственном автомобиле доставили председателя совета министров Горемыкина.

К вечеру в павильон влетел министр юстиции Временного правительства Керенский в франтовском пиджаке. Остановился на пороге, потрогал загнутые углы накрахмаленной сорочки. К нему подскочил Перетц, доложил об арестованных.

- А где же Протопопов? - театрально повернулся на каблуках Керенский. - Пока здесь нет Протопопова, революция в опасности!

И ушел, провожаемый Перетцем.

Сергей Иванович вспомнил рассказы об истеричности Керенского, усмехнулся: «Чудак, господин Керенский. Разве может какой - то Протопопов помешать революции?»

И ночью не затих Таврический. Все время приносили телеграммы Петроградскому Совету рабочих депутатов. Некоторые были длинные, слов в триста, в них больше говорилось о чувствах. Но были и краткие: «Эшелон с хлебом вышел со станции Тверь».

Двор то и дело заполняли войска. К ним выходили министры Временного правительства, хриплыми голосами произносили речи о необходимости продолжать войну до победы. Рядом всегда стоял Чхеидзе, что - то кричал, потрясая сухоньким кулачком.

Проходя Екатерининским залом, Сергей Иванович удивился неожиданной сцене: посредине стоял Родзянко, а перед ним в окружении адмиралов вытянулся великий князь Кирилл Владимирович, двоюродный брат царя, и заверял В том, что он сам и весь гвардейский экипаж готов поступить в полное распоряжение народа и Временного правительства.

На лестнице, ведущей в зал заседаний Думы, стояли солдаты. Кто - то из них гаркнул:

- А на кой черт ты нам нужен! Родзянко даже не обернулся. Крепко пожал руку великому князю.

Ночью Сергей Иванович из окна увидел: на Шпалерной улице, напротив электростанции, горел костер. Огромные языки пламени поднимались в небо. Он послал солдата узнать, в чем дело. Тот, вернувшись, улыбаясь, доложил:

- Орлов царских жгут, товарищ Семенов. Поснимали где только могли, с вывесок, с домов...

День выдался ясный, солнечный. С утра уже капало с крыш. В полдень всю Шпалерную заполнили манифестанты: с Нарвской, Выборгской, с Васильевского острова. У каждого на груди алели бантики. Колыхались красные знамена. Под оркестры шли солдаты.

Сергей Иванович, стоя на тумбе, увидел знакомые лица. Ему махали руками - шли пути - ловцы. В одном из рядов он увидел Наташу. Она его не заметила: увлеченно пела.

То ли от музыки, игравшей знакомый марш, или от обилия красных знамен, Сергей Иванович вдруг разволновался, подбежал к пу - тиловцам:

- Я с вами, товарищи! С вами.

В Цюрихе в этот день тоже была ясная погода. Солнце ярко освещало письменный стол с ворохом газет на нем. Владимир Ильич Ленин, как всегда, быстро писал. Ложились синие ровные строчки:

«Первая революция, порожденная всемирной империалистической войной, разразилась. Эта первая революция, наверно, не будет последней...»

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.