Наши тунисские впечатления начались еще в Париже. Полицейский чиновник на аэродроме Ориоль, узнав, что мы направляемся в Тунис, стал особенно тщательно изучать наши визы. Он куда-то звонил, что-то выяснял, уточнял и только после того, как убедился, что никаких претензий предъявить нам не может, со вздохом сожаления украсил наши паспорта штемпелем полицейского комиссариата. Значительно хуже обернулось дело у китайских товарищей, летевших вместе с нами. Не имея возможности подвергнуть сомнению законность французских виз, полиция усомнилась в правомочности тунисских. Переговоры ни к чему не привели, и наши друзья вынуждены были добираться до цели своего путешествия окружным путем: через Югославию, Египет и Ливию.

Североафриканские проблемы сегодня в центре внимания парижан. Наиболее четко свою точку зрения формулирует парижский пролетариат. «Юманите» читают не все, но невозможно не заметить лозунги, написанные метровыми буквами на стенах многих домов: «Мы требуем вывода войск из Северной Африки!», «Мы требуем мира в Алжире!».

... Стосемиместный двухпалубный самолет, на котором мы летели через Средиземное море, приземлился в Тунисе после полудня. Солнце стояло в зените. Даже в тени термометр показывал около пятидесяти градусов выше нуля. Гудрон расползался под ногами; ступни жгло и сквозь кожаные подметки ботинок. Здесь, в Африке, мы по - настоящему оценили достоинства пробковых и каучуковых подошв.

Климатические условия заметно влияют на уклад жизни тунисцев. В полуденное время, с двенадцати до трех часов, никто не работает, резко сокращается движение городского транспорта, на улицах почти не видно пешеходов. Окна квартир и учреждений закрываются шторами из тростника или плетенкой из морских водорослей. Витрины торговых учреждений затенены широкими козырьками парусиновых тентов. В Медине - арабской части Туниса - существуют крытые улицы, дворы и знаменитый крытый старый рынок.

Первые дни в наиболее жаркие часы мы старались почаще погружаться в ванну, наполненную холодной водой, и без конца пили оранж или цитрон со льдом. Однако через несколько дней на собственном опыте убедились, что надо делать все наоборот: принимать горячий душ, выпивать глоток-другой жгущего губы крепкого чая, носить на голове шейю - шапочку из плотного красного сукна.

В аэропорту тунисский таможенник, выполнив все полагающиеся формальности, посоветовал нам зайти отметиться в управление французского резидента. Так делал он всю жизнь, и четыре месяца службы в освобожденном от колониальной зависимости государстве не приучили его к мысли, что теперь это не только не обязательно, но и не нужно. А впрочем, может, он был и прав. Ведь в Тунисе наряду с создаваемым новым государственным аппаратом еще не распущен аппарат французского резидента. На рейдах тунисских портов стоят корабли французского военного флота. Над знаменитыми африканскими пляжами барражируют французские истребители. По улицам городов расхаживают солдаты и офицеры иностранного легиона, якобы охраняющего интересы французских граждан в свободном Тунисе. Эти молодчики занимаются спекуляцией, заполняют по вечерам казино, кабаре, дансинги, публичные дома. Многие из них служили раньше в армии генерала Роммеля или эсэсовских частях. Арабы ненавидят легионеров, но не считаться с их присутствием в стране не могут.

Требование о выводе чужеземных солдат - единодушное требование всего тунисского народа. Об этом говорят на митингах и собраниях, пишут в газетах, под таким лозунгом проводятся демонстрации.

В стране происходят большие события: создано новое, буржуазно - националистическое правительство, начато проведение ряда демократических реформ в области избирательной системы, семьи, брака, положения женщин. Энтузиазм народа, подъем всех его скрытых до сих пор сил чрезвычайно велики.

Надежды на окончательное и полное освобождение народ связывает с именем премьер - министра Хабиба Бургибы. Будучи одним из руководителей буржуазно - националистической партии, он резко выступал против ее правого крыла, занимавшего соглашательскую позицию по отношению к колонизаторам. В многочисленных своих речах и статьях Хабиб Бургиба требовал немедленного предоставления самостоятельности Тунису, обещал дать землю крестьянам, ликвидировать безработицу, установить минимум заработной платы, создать условия для всеобщего образования и подъема национальной культуры. Вокруг этой платформы объединились все слои тунисского народа. В марте 1956 года Франция была вынуждена признать независимость Туниса. Такой успех национально - освободительного движения сделал Хабиба Бургибу самым популярным человеком в стране. Его портреты имеются почти в каждой квартире, в хлебных и овощных лавках, в парикмахерских, в ресторанах и даже в вагонах поездов.

Нам не довелось увидеть премьер - министра. Однако мы встречались и беседовали со многими другими государственными, политическими и профсоюзными деятелями Туниса. Из бесед с ними у нас сложилось впечатление, что в низах энтузиазма и надежд на реформы значительно больше, чем в правительственных кругах. Возможно, я и ошибаюсь, так как в высказываниях официальных лиц обычно появляются сдержанность и чувство ответственности за каждое свое слово.

Основной целью нашей поездки было участие в IV национальном конгрессе Генерального союза студентов Туниса. Конгресс проходил в местечке Бир Иль Бей, расположенном в двадцати километрах от столицы, на берегу Тунисского залива.

На открытие конгресса прибыли члены правительства, виднейшие деятели партии Нео - Дестур и профсоюзов. Такое внимание к конгрессу было вызвано двумя причинами. Во - первых, Генеральный союз студентов является единственной молодежной организацией, активно участвующей в политической жизни страны. Во - вторых, будущее Туниса неразрывно связано с молодежью в самом прямом смысле слова. Поясню: до сих пор даже в правительственных учреждениях Туниса служит много французов. Их просто некем заменить. В области Небжа, например, из сорока тысяч жителей ни один не имеет не только высшего, но и среднего образования. И не случайно, что именно на молодежном конгрессе была оглашена правительственная программа подъема национальной культуры. Проводить в жизнь эту программу придется тем, кто сидел в зале.

После закрытия конгресса его гостям предоставили возможность осмотреть страну. Мы побывали в различных ее районах, встречались со многими людьми.

Дороги в Тунисе хорошие. На них истрачено немало французских франков. Ведь для того, чтобы держать страну в повиновении, колонизаторам нужно было быстро перебрасывать войска в любое ее место. Вдоль дорог на десятки километров тянутся посадки кактусов с острыми и колючими шипами. Они заменяют здесь заборы. Такими живыми изгородями обнесены дома, плантации, загоны для скота.

На дорогах Туниса встречаешь много людей. Большинство их уныло бредет по обочинам. Одежда таких путников состоит из разноцветных, вылинявших, просоленных потом заплат. У этих людей нет ни семьи, ни крова, ни работы. Из полутора миллионов трудоспособных мужчин, живущих в стране, шестьсот тысяч не могут годами получить даже временной работы.

Цены на товары в Тунисе сравнительно невысокие. Но у бездомных не бывает денег, и, как бы дешевы ни были товары, они не могут их покупать. Если кому - либо из них удается найти сезонную работу, то весь заработок уходит на хлеб, овощи и чай. Чай стоит дешево, а коли заварить его покрепче, он заглушает голод. Люди, которые в течение нескольких дней не могут достать пищу, пьют только чай. В итоге социальная трагедия государственного масштаба. В официальных документах ее называют теизмом. Суть теизма в том, что происходит массовое отравление чаем и средний срок жизни человека сокращается до двадцати шести лет. Шестьдесят процентов мужского населения страны моложе двадцатилетнего возраста. Не является ли хотя бы этот факт одним из серьезнейших обвинений колониализму?

Дети бродят по дорогам стайками. Многие из ребятишек не знают, где они родились, кто их нянчил. Это маленькие старички с морщинистыми лицами и тусклыми, не по - детски печальными глазами.

Детям легче устроиться на работу, и берут их охотнее: ведь им можно почти ничего не платить. В домах чиновников, служащих, мелких торговцев, не говоря уже о более зажиточной части населения, всегда можно увидеть двух - трех мальчиков, которые за кусок хлеба несут на своих плечиках всю тяжесть домашнего труда. Когда они подрастают, их, как правило, выгоняют.

В Тунисе есть немало прекрасных детских учреждений, принадлежащих скаутской организации. К услугам скаутов мастерские, разнообразные кружки, спортивные площадки, настоящий детский флот и совсем уже не детские учебные самолеты. Но пользоваться всем этим могут только около двадцати тысяч ребят - дети зажиточных родителей. Ведь для того, чтобы стать скаутом, надо платить членские взносы, покупать форму, ходить на обязательные занятия. А вот если у тебя нет денег на хлеб, если ты не знаешь, под каким кровом найдешь ночью приют, тогда и приходится бродить из города в город, в каждом из которых есть хорошие детские учреждения.

Человеку, который приезжает в Тунис, особенно бросается в глаза бесправное положение женщин. Состоятельные мужчины здесь имеют по нескольку жен. Две - три жены в доме - это обычное явление. Можно иметь и четыре. Нередки случаи, когда мужчина имеет и больше четырех жен, но уже в незарегистрированном браке: четыре жены - это как раз столько, сколько разрешает закон. Тунисской женщине очень трудно получить образование или работу, которые дали бы средства для существования, поэтому многие, чтобы не умереть от голода, вынуждены идти в публичные дома. Еще сложнее женщине получить право участвовать в выборах в местные и центральные органы. Право голоса получают лишь те женщины, которые имеют и образование и свой дом.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.