Через полчаса он вытащил из воды холодное, как лед, тело Саши Говорка. Мальчик лежал на двух связанных между собою коротких бревнах, сжимая закоченелыми пальцами обломок весла. Бережно подняв на руки мертвое тело, Андрей пошел к своему катеру.

Накануне в поселке Голубого Залива произошло вот что.

В девять часов утра Иаков Меллер ушел из домика Шаронова. В двенадцать с минутами он вернулся, стал у окна и долго молча курил. Он курил и думал о том невероятном, что ему пришлось прочесть сейчас в радиорубке. Армия, в которую входил и его дивизион, приостановила движение вперед. На том участке войны, крайний правый фланг которого держали береговые артиллеристы Меллера, русские готовили грандиозное контрнаступление. В штабе знали об этом, но, видимо, ничем не могли противодействовать атаке. Начальник ограничился радиограммой: «Держаться». Но для этого Меллеру требовались добавочные солдаты и пушки, а их не было. Второстепенные данные разведки лишь увеличивали неясную тревогу, раздражение и тягостное ожидание каких - то трагических перемен...

Меллер отвернулся от окна и вздрогнул: русская девушка с красивым и гневным лицом стояла за его спиной, неслышная, словно привидение. Как можно легко, однако, попасть на тот свет!... Он бросил сигарету в окно и сказал:

- Я узнал сегодня. Ваш... это... милый друг... есть в отряде Чистова... Я буду наказывать. Определяю ультиматум: адмирал Чистов сдает мне свой флот. Один день и одна ночь - это есть срок. Если невыполнение - убиваю всех.

Посмотрев Елене в глаза острым, веселым взглядом, Меллер снова повернулся к окну. Он отлично знал, что его ультиматум - нелепость, что ни лейтенант Чистов, ни любой другой русский лейтенант и не подумают принять это предложение. Именно поэтому Меллер предъявил свой ультиматум: в этом нашли разрядку его раздражение и тревога.

Приглушив коньяком тоскливое настроение, он лег спать, успокаивая себя мыслями о том, что береговые посты охраняют его, что разведчики уже готовы к ночному походу и что фельдмаршал обдумывает, конечно, сногсшибательный план молниеносного наступления...

В этот самый день, спустя час после того, как Меллер крепко уснул в доме Шаронова, Елена прощалась с Сашей Говорком.

Маленький черноморец уходил в дальний морской рейс на корабле, построенном из обрубков двух старых килей. Он и не думал о смерти, этот насмешливый, зеленоглазый Саша.

- Пиши записку Андрею, - сурово сказал он Елене. - Все там напиши. Ладно уж, передам.

Задыхаясь от слез, Елена писала карандашом что - то малоразборчивое, бессвязное, трепетное. Потом она крепко прижала к себе мальчика и поцеловала в чистый, загорелый лоб.

- Ну - ну! - пробормотал Саша. - Без этих нежностей. - И выскочил в дверь.

Когда наступила ночь, он тихо вылез из глубокой береговой щели, кинулся в воду и бесшумно поплыл в море. Метрах в ста от берега качались на поверхности старые кили...

Никто ничего не заметил. Елена сидела у дома на теплом пористом камне и считала по звездам время. До срока ультиматума оставалось немного - только двенадцать часов.

Она забылась перед рассветом. Ее разбудил далекий винтовочный выстрел. Звук его донесся с той стороны, куда ушел на своем утлом корабле Саша Говорок. Неужели снайпер, сидящий на посту у Голого Утеса, все - таки заметил Сашу?

Прошло еще два часа. Поселок оцепенел, сонно молчал.

Но не спали за низким хребтом на восток от поселка «Черноморское утро».

Там опять бушевал и сердился великан Забудько: его заставили делать не свое дело. Ему дали кучу пыльного тряпья и приказали сшить из него нечто, имеющее определенную форму. Разной толщины и формы куски, длинная бахрома ниток по краям... Как это сшить?... К чертовой бабушке! Кроме того, он просит вспомнить, что он, Остап Забудько, рулевой. Рулевой, а не портняжка, как вообразил себе это старшина отряда.

Но старшина даже не возмутился рассуждениями рулевого.

- Не умеете - научитесь, - внушительно сказал он. - Срок два часа.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.