Ли Тинг сшил прекрасную пару башмаков. Вышивка и прочая отделка, особенно загнутые кверху носки, получились намного лучше, чем у деревенского сапожника Нельа.

- Китайцы - изумительные мастера! - воскликнул Шингара. -

Я прекрасно чувствую себя в этих башмаках.

- Да! - согласился Банта.

Шингара внимательно рассматривал бледные руки Ли Тинга, его узенькие глаза, маленький нос и голый подбородок.

- Сколько ему может быть лет? - обратился Шингара к Банта.

- Очень трудно определить возраст китайца, - ответил тот. - Крестьянин - сикх в двадцать пять лет уже напоминает старого буйвола, а китаец и в пятьдесят кажется моложавым, как девушка.

- Говорят, что китайцы едят все, - продолжал Шингара, - даже ящериц, змей, крабов, лягушек.

- Да, все.

- Неужели?

- Да, даже лягушек, - подтвердил Банта. - Это потому, что все китайцы, вероятно, сапожники. В нашей деревне дубильщики кожи и сапожники как низшая каста едят то же самое.

Лягушек едят все китайцы, а потому они, должно быть, все сапожники - в это твердо уверовал Шингара.

С тех пор шофер стал постоянным клиентом Ли Тинга. Он приходил к нему дважды в год. Их свидания были короткими и сугубо деловыми: Шингара ставил ногу на каменную плиту, а Ли Тинг снимал мерку. Одним словом, руки китайца прикасались только к ногам пенджабца.

Шли дни, недели, месяцы... Кончилась, наконец, война.

Большой прилив денег, переполнявших карманы людей, отхлынул, подобно реке после наводнения. Цены на товары все еще были высоки, а стоимость проезда на такси упала. Пассажиры бесконечно торговались, прежде чем нанять машину.

Доход Шингара резко уменьшился. Он недоумевал: куда так быстро, словно попугай, улетели деньги?...

Беспокойная жизнь с ее изнурительным режимом, нервное возбуждение, выпивки и азартные игры, скудное питание и бессонные ночи окончательно подорвали здоровье Шингара. Его глаза ввалились. По утрам, вставая с постели, он чувствовал головокружение и боль в суставах.

После раздела страны улицы Калькутты наводнили беженцы.

Люди гудели, как встревоженный рой мух. Куда ни посмотришь, - голодные взгляды, изнуренные тела, высохшие лица... Скрытое пламя негодования, клокотавшее в жилах Калькутты, порой вырывалось наружу. Одна за другой вспыхивали забастовки почтовых работников, трамвайщиков, рабочих джутовых фабрик и даже учителей. Пульс Калькутты бился в такт событиям, разыгравшимся в мире. На стоянках такси часто возникали споры, вызванные этими событиями.

... Однажды утром, протирая ветровое стекло машины, Шингара услышал громкие возгласы, увидел толпы народа с флагами и транспарантами.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.