Когда в политотделе собирались комсорги, самым незаметным из них был Семён Дивин. Кого ни возьми, все как на подбор - рослые, сильные, что называется, кровь с молоком. А Семён Дивин и ростом мал и сложения хлипкого, только глаза у него большие, тёмные, всегда задумчивые.

- Мечтатель, - говорили о нём товарищи.

До армии Дивин работал счетоводом. А хотелось ему стать писателем. Возвратившись из конторы, он писал по вечерам роман из дореволюционной жизни. В романе развёртывались умопомрачительные события. Молодой подпольщик был влюблён в дочку капиталиста. Девушка отвечала ему взаимностью, но её папаша старался перетянуть юношу в лагерь эксплуататоров.

Подпольщик произносил длиннейшие монологи, а его возлюбленная то и дело падала в обморок.

Писал Дивин быстро, самозабвенно, часто засиживаясь до вторых петухов.

В 1940 году Семёна призвали в армию. Военная служба ему понравилась, хотя сначала не всё шло гладко. Трудно давалась ему физическая подготовка, но он не падал духом, храбро карабкался на турник, отчаянно кидался на забор, срывался и опять прыгал.

- Молодец, - говорил сержант, - этот своё возьмёт!

Роман Дивин привёз с собой и отдал его политруку, а тот отнёс рукопись комиссару полка. Комиссар взвесил объёмистую папку на руке, покачал головой и заметил:

- М-да, надо же исписать столько! Через неделю он вызвал Семёна и сказал ему, потирая ладонью свой бритый череп:

- Читал я ваше повествование. Фантазии в нём многовато. Сколько вам лет? - вдруг спросил он, пристально глянув в лицо Семёна.

Дивин ответил.

- Молоды вы ещё, однако надо вам настоящую литературную консультацию организовать. Вот приедет из окружной газеты писатель, я вас с ним сведу.

А политруку роты комиссар сказал:

- Парень шустры, грамотный, комсомолец. Возьми его себе в помощники.

И стал Семён замполитруком, прикрепил к петлицам по четыре треугольника, а на рукав нашил красную звёздочку.

Комиссар как обещал, так и сделал, - свёл Дивина с писателем, приехавшим из окружной газеты. Беседа у них затянулась часа на три. Вышел Семён от писателя красный и взъерошенный, положил рукопись на самое дно чемодана и сдал его в каптёрку...

Осенью сорок третьего года, когда формировалось пластунское соединение, Дивин был уже старшим лейтенантом. Он стремился на фронт, но ему не везло: трудно было вырваться из резервных полков. Внешне Семён мало изменился - остался таким же щуплым, маленьким, каким был в конторе, - только черты лица утратили прежнюю расплывчатость, стали суше, резче.

Комсомольская работа шла у него хорошо. Был, он выдумщик, умел интересно поставить вопрос на собрании, с подъёмом провести митинг, сам увлекался, загорался новой темой и будоражил всю организацию. Пока формировались и учились пластунские батальоны, его почти на всех совещаниях в политотделе ставили в пример и даже заставляли делиться опытом.

Другие комсорги ему не то чтобы завидовали, но относились к его успехам скептически: посмотрим, как - то ты себя в бою покажешь?

... В августе сорок четвёртого года после стремительного марша пластуны вступили на территорию Польши.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.