Встреча

- Переведите, тётя Глаша говорит, - мою Красотку в родилку.

- Проходит твоя красавица ещё не один день.

- Нет уж, пожалуйста, переведите.

Обиделась тётя Глаша за такое недоверие, даже дверкой загона пристукнула. «Носится со своей однорогой, как с писанной!»

... Но всё бы, наверное, обошлось. И не запомнился бы Кате этот день, заполненный, как а все весенние мартовские дни, солнцем, звонкой капелью и громким криком грачей, которые неугомонной стаей носились над старыми ветлами, склонившимися возле тихой речки Домашки.

Даже Домашка эта тихая ещё мирно спала. Только лёд на ней посинел, да выступившая наледь неподвижным зеркалом отражала голубое небо, новый мост с побелёнными перилами и высокие, свежеоструганные столбы электрической сети... Конечно, Катя не запомнила бы этого дня, не случись одного обстоятельства. Но кто же мог предвидеть! Разве Катя, когда бежала с фермы домой, могла думать о чём-нибудь подобном? Хорошо ещё, что она во-время оглянулась на дорогу! Пробеги Катя ещё несколько шагов, и кончено... Сергей увидел бы её на мосту... Нужно же было надеть сегодня этот широченный старый халат тёти Глаши! Хорош, нечего сказать! Один бок длинней, а другой короче... И, наверное, растрёпанная. Катя быстро заправила глубоко под косынку выбившиеся на лоб волосы, хотя за старой ветлой, где, прижавшись к стволу, она теперь стояла, её уже никто не мог увидеть.

Двуколка, мягко шурша резиновыми дутыми шинами, проехала мост и, подняв веер брызг, пронеслась совсем близко. Катя даже дыхание затаила. «Конечно, это Сергей... Почему он приехал? Писал, что отпуск не скоро... Что это он в фуражке? В прошлый раз приезжал в бескозырке с ленточками. Впрочем, фуражка тоже неплохо, ему идёт. А загорел-то как! Только глаза светятся... Над чем это он смеётся? Показывает какую-то газету Алексею Степановичу и смеётся...»

Двуколка свернула с главной улицы в проулок. Теперь Катя могла выйти из своего убежища. Но куда бежать? Домой или обратно на ферму?

Нужно же приехать в такой день! Идёт самый отёл. В телятнике уже четыре телёнка. Катя не спала две ночи, и сегодня в родилку нужно перевести Красотку. Опять дежурить всю ночь. Сейчас только с девчатами Катя белила новое отделение в телятнике. Вот нечему она в этом запачканном известью халате. А руки-то, руки! И не отмоешь сразу. Что делать?..

Катя решила так: она забежит сейчас домой, возьмёт своё новое голубое платье, повесит его в дежурке - оно и не сомнётся вовсе, - а после вечерней дойки напоит своих телят, переоденется и придёт в клуб. «Сергей Васильевич? - удивлённо скажет она. - Вот уж не ожидала вас увидеть. Здравствуйте, когда приехали?»

Придумав такой хитрый план. Катя даже рассмеялась. Заметив своё отображение в наледи на Домишке, она кивнула сама себе. Волосы снова выбились на лоб. Но Катя теперь на них не обиделась, а даже чуть сдвинула назад косынку и подкрутила тёмный локон... Но так как времени у неё было мало, а дел много, то долго стоять над рекой и глядеть на себя было некогда Подобрав длинный халат. Катя огородами помчалась к дому.

Попробуйте в полчаса разогреть утюг и выгладить четыре ряда тонких шёлковых оборок на широком подоле платья, когда эти оборки загибаются, крутятся в разные стороны!... Катя решила пожертвовать причёской, но оборки погладила. Она не оставила на них даже самой маленькой морщинки, и оборки вились мягкими, ровными, сияющими голубизной волнами.

Всё пока шло как надо. Даже тётя Глаша перестала сердиться на Катю. Правда, она не совсем поняла, что произошло.

Когда Катя уже поздно вечером пришла проведать Красотку, тётя Глаша всё ещё сердито поджимала губы и даже не ответила на привет. Поглаживая круто поднятые бока коровы, она сказала.:

- Не отелится нынче Красотка. И завтра не жди. Зря только ночь проведёшь...

Тётя Глаша проговорила это, посмотрела на Катю и удивилась, потому что слова её не только не вызвали протеста со стороны девушки, а даже, наоборот, как будто полное согласие.

Катя оказала, что Глафира Андреевна, наверно, - даже конечно - права, во только Катя просит её почаще наведываться к Красотке, а она, Катя, только на один час, ну, на полтора зайдёт в клуб.

Отчего же не наведаться, конечно, она наведается, и даже обязательно.

- Ты иди и не думай, я это хорошо понимаю.

В голубом платье с тонкими оборками Катя чувствовала себя высокой и лёгкой. Маленький флажок комсомольского значка рядом с орденской ленточкой делал Катю очень значительной. Даже чуть вздёрнутый нос не смущал сейчас девушку.