Было уже далеко за полдень, когда Воропаев вышел от генерала, которому представил его Романенко. Завтракал он на этот раз в компании с какими - то незнакомыми генштабистами и одним заместителем наркома. Разговоры, естественно, шли о том, как проходили совещания и встречи участников конференции, кто что сказал, кто на что намекнул, но как ни были интересны эти разговоры, Воропаев почти не прислушивался к тому, что говорилось за столом.

Он был взволнован и утомлён только что происшедшей беседой и ещё находился в её атмосфере, решая, правильно ли вёл себя, и не сделал ли ошибок, и не произвёл ли глупого впечатления. Ему снова - и теперь уже вполне официально - было сделано чрезвычайно лестное предложение о возвращении на действительную.

- Нам нужны не ваши ноги, а нужна голова и ваше умение владеть военным пером.

- Месяц тому назад я был здесь прохожим, сейчас я уже деятель. Да и людей тут сейчас никого нет.

- Не боитесь погрязнуть в мелочах?

- Нисколько!

- В таком случае желаю побед!

Конечно, разговор был намного длиннее и разнообразнее, но сейчас, когда Воропаев вспоминал его, важным, решающим казалось только это немногое. Обедать пришлось снова у Романенко, а затем он попросил отправить его домой. Теперь, когда он отверг предложение о возвращении в этот мир, ему казалось тут беспокойно и неуютно. Они вошли с Романенко во двор, усыпанный крупным гравием. Протез скользил с камня на камень.

- Когда за сыном в Москву поедешь, позвони и заходи, - произнёс Романенко тоном расставания.

- Само собою. Тут ведь тоскливо. В Москву приеду жадный до новостей, - примирительно сказал Воропаев, на короткое мгновение пожалев, что он отрезал все пути возвращения в столицу.

- Глупишь ты, глупишь, Алексей Вениаминович... - очень сердечно начал было Романенко, но тут их неожиданно окликнули и попросили вернуться, но не туда, откуда они только что вышли, а в парк на южной стороне дворца.

- Обоих? - переспросил Романенко, откровенно не зная, что ему делать теперь с Воропаевым, и надеясь, что скажут: «Нет, вас одного, товарищ генерал», - и тогда можно будет попрощаться и отправить Воропаева одного.

- Никак нет, товарищ генерал, одного полковника. Романенко покраснел, как вишня.

- Так ты вот что, Алексей Вениаминович, - сказал он, не глядя на Воропаева, - я пойду к себе, а ты, как освободишься, садись в мою машину - и дуй к себе! Ну, лады!

Они наскоро обнялись, и Воропаев, смущаясь за Романенко, заковылял вслед новому провожатому. Повернули за дом. Прошли караул. Провожатый остановился. Вместе с ним остановился и Воропаев. Провожатый растерянно взглянул на него и чуть повёл в сторону взглядом, и в тот же момент он услышал голос, который нельзя было не узнать:

- Пожалуйте сюда, товарищ Воропаев, не стесняйтесь. Воропаев, однако, не двигался - ноги ему не подчинялись. Он увидел Сталина.

В светлом весеннем кителе и светлой фуражке Сталин стоял рядом со стариком - садовником у виноградного куста, вцепившегося узловатыми лапами в высокую шпалеру у стены. Глядя на Воропаева, он ещё доказывал садовнику что - то, что их обоих - было видно - интересовало всерьёз.

- Вы попробуйте этот метод, не бойтесь, - говорил Сталин, - я сам его проверил, не подведёт.

А садовник, растерянно и вместе с тем по - детски восхищённо глядя на своего собеседника, разводил руками.

- Против науки боязно как - то, Иосиф Виссарионович. При царе у нас какие специалисты были, а воздерживались.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.