1

Нас было трое: радист Алексей Баскаков, ветеринарный фельдшер Шакен Оспанов и я, заведующий красной юртой. Мы жили в урочище Баканас. На сотни километров вокруг - песчаные барханы, поросшие жестким кустарником. В долинах, где летом буйно цвели травы, а зимой стояли занесенные снегом скирды сена, жили колхозные животноводы. Вечерами в нашем домике, который все называли красной юртой, собирались чабаны и табунщики. Сняв мохнатые малахаи, они усаживались у приемника, пили чай, читали газеты, писали донесения, которые Алексей передавал по радио в правления колхозов. Когда метель не унималась по нескольку дней и заносила тропы в песках, у нас подолгу никто не бывал. В эту пору в домике воцарялась тишина, изредка нарушаемая сухим потрескиванием приемника, возле которого орудовал Алексей. Усевшись верхом на скамейке и держа в руке переговорную трубку, он другой крутил ручку динамо и монотонным голосом взывал:

- Город, город! Я Баканас! Как слышите? Прием!...

Город не отвечал, и тогда Алексей начинал ругать городских радистов.

Мы жили дружно. По очереди мыли полы, ходили рубить кустарник, топили печь, готовили обед. Если кто-нибудь из нас отправлялся к отарам, то брал лучшую лошадь и надевал шубу Шакена на лисьем меху. Мы так сдружились, что каждый из нас, уезжая по делам в город или в район, вскоре начинал скучать по Баканасу. Честное слово, во всех Муюн-Кумах не было никого дружнее нас.

Однажды мы с Шакеном до полуночи сидели, подбирая книжки для передвижных библиотек. Утром я должен был уехать к отарам. На рассвете меня разбудил Алексей и сказал:

- К нам присылают фельдшера. Тебе, Идрис, придется ехать за ним, потому что самолеты недели три ходить не будут. Седлай коня, бери моего Казбека в повод и отправляйся.

- Фельдшера, говоришь?.. Хорошо, - отозвался со своей кровати Шакен. - Нашего полку прибыло. Как зовут?

- Остапчук. Видимо, украинец.

Я быстро собрался, оседлал коня и отправился в путь. Накануне выпал глубокий снег, и в районный центр я добрался только на второй день. Помня наказ Алексея не задерживаться, сразу же поехал в райздрав. В коридоре меня остановила девушка в вязаной шапочке и коротком пальто, из-под которого виднелись зеленые лыжные брюки, заправленные в боты.

- Вы не из Муюн-Кумов? - спросила она с надеждой в голосе.

Я кивнул утвердительно.

- Вот хорошо! - обрадовалась девушка. - Заждалась совсем. Меня зовут Лена Остапчук.

Ей было, наверное, лет двадцать. Я смотрел на ее свежее, с мягкими чертами лицо, и на сердце делалось беспричинно весело, как это бывает при виде весенней, от края до края цветущей степи.

Когда мы вышли на улицу, направляясь к коновязи, она ахнула:

- Ой, какие кони! На каком я поеду? Я показал на Казбека и спросил:

- А вы ездили когда-нибудь верхом?

- Нет, но я не боюсь. Меня все звери любят.

Придерживая поводья, я помог ей сесть в седло. Казбек косил горячим глазом. Девушка, еще не поставив ноги в стремена, потянула поводья. Жеребец, почувствовав на себе незнакомого седока, рванулся с места. Не успел я рта раскрыть, как комья снега брызнули из-под копыт. Вскочив на Сокола, я помчался следом. Догоняю и вижу: вцепившись в гриву, девушка уже поставила ноги в стремена, лицо у нее бледное, на глазах слезы, а сама смеется. Тут она мне еще больше понравилась. Молодец, не растерялась!

Мы ехали без отдыха почти целый день: надо было до темноты добраться в урочище Кадыра. Там можно устроиться на ночлег. По дороге Лена расспрашивала о нашем урочище, о ребятах, о чабанах.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.