Нам дальше

Алеша замечает, что он одного роста с Тоней, - это хорошо! Потом обращает внимание на походку и находит, что тонина походка - мелкими частыми шажками - очень похожа на её скороговорку. Он чуть не рассмеялся, но в это время Тоня обернулась к нему.

- Ну-ка, мил-друг, докладывай, почему ты такой затуманенный... И вдруг Алёша всё вспомнил, помрачнел.

- Может, личное что-то, тогда не настаиваю...

- Как тебе сказать... и личное и всякое - всё вместе. На работе нелады...

- Случилось что-нибудь? - всполошилась Тоня.

- В том-то и беда, что ничего не случилось, - грустно улыбнулся Алёша.

- Ты говорил бы яснее, - сказала она с тревожным нетерпением.

- Я вроде ясно высказываюсь; по работе ничего нового нет, всё, значит, по старинке...

- Чем же ты недоволен? Задания выполняете, твоя бригада на хорошем счету... Чего тебе ещё?..

- Счёт разный бывает... Люди вон по четыре нормы дают - это счёт, я понимаю! А мы? - Он замолчал и угрюмо махнул рукой. - Вон как в газете: «Четыре нормы за смену! Новый рекорд каменщиков!»

- Да, сегодня на стройке хороший день, - сказала Тоня. - Порадовали нас ваши мастера.

- Мы тоже порадовались, - печально признался Дудин. - Хотелось, конечно, чтоб и за нас порадовались немного, да не выходит...

Тоня остановилась посреди улицы и пристально, в упор посмотрела Алёше в лицо. Он не отвёл глаза и смотрел на неё доверчиво и печально.

- За нас нечего радоваться, - продолжал Дудин, - задание выполняем, это верно, а вперёд - ни на шаг... Не можем. Стоим на месте. Примёрзли и стоим...

Вдоль улицы бежала в гору цепочка жёлтых огней. Снег всё ещё падал, и дальние огни мерцали, как звёзды. Тоня засмотрелась на них, как вдруг из-за угла, полоснув белым кинжальным лучом, вынеслась грузовая машина с одной зажжённой фарой.

Тоня схватила Дудина за рукав повыше локтя, с силой оттащила, и они в два прыжка очутились на тротуаре.

- Вот как опасно останавливаться, - сказала она, часто дыша, и засмеялась, не выпуская его руки. А он боялся пошевелить пальцами, чтобы не спугнуть тонину руку.

Мысль, которую высказал Дудин, застала Тоню врасплох. Как могло случиться, что она совсем не задумывалась над этим? Она являлась на участки, говорила с людьми, и ей казалось, что она всё видит, всё знает...

Она навещала дудинцев чуть ли не каждый день. Но так было до тех пор, пока они отставали. Когда же бригада «выровнялась», она стала бывать у них реже и реже думала о них.

Она тревожилась и хлопотала об отстающих, горевала об их неудачах, радовалась успехам передовиков, помогала обобщать и распространять их опыт. И за хлопотами от её внимания ускользали те, кто уже вышел из отстающих, но ещё не пришёл к передовикам. Такой была бригада Алёши Дудина, таких было десятки бригад на строительстве. Что и говорить, дальновидный комсомольский руководитель - главной-то силы не приметил!...