В один из недавних вечеров в колхозе «Искра» стар и млад торопился к клубу.

— Ребята-а! — громче всех кричали возбуждённые деревенские мальчишки. — Скорее! Васюкова из Москвы приехала-а!...

Большой зал в новом, недавно отстроенном клубе был наполнен до отказа. Секретарь комсомольской организации колхоза Валя Васюкова, рослая, стройная девушка с пшеничными стрижеными волосами и открытой, приветливой улыбкой на загорелом круглом лице, вышла на край сцены:

— Товарищи дорогие! Большая честь выпала мне и Филатову из «Заветов Ильича» побывать в Москве, на комсомольском совещании. Много там говорили о нас, о нашем счастье — первыми получить из рук товарища Сталина воду на наши колхозные поля...

Аплодисменты заглушили слова Валентины. Она подняла руку, пытаясь успокоить слушателей, но не удержалась и сама тоже захлопала в ладоши вместе со всеми. Когда в зале все затихли, она продолжала:

— Мы ведь хорошо знаем, что решение правительства о Волго-Донском канале и об орошении земель нашей Ростовской области принято по инициативе товарища Сталина... Это он подумал о нас с вами, помог нам в нашей беде с суховеем и засухой...

Тихо стало в зале. Все они, Пришедшие в клуб прямо с орошаемых полей, задумались, вспоминая прошлое. Им было что вспомнить.

В знойных Сальских степях лежит хутор Весёлый. Над широкими его улицами, поросшими пыльной акацией, над белыми хатами днём и ночью ветер колеблет мохнатое облако пыли. Пройдёт ли грузовая машина, проскрипит ли повозка, — рыжеватый пыльный хвост долго будет клубиться в раскалённом воздухе, долго не осядет, не улетит в степь.

— Весёлый!... — говорили, вздыхая, жители о своём хуторе. — И кто его только придумал таким весёлым!...

Вечерами, когда дочерна прокалённые солнцем люди возвращались с полей, прежде чем разойтись по домам, они с надеждой смотрели на прозрачное зеленоватое вечернее небо. Нет в небе ни облачка. Редко-редко перепадают здесь летом дождя, да и те, что выпадут, не успевают смочить истомлённые засухой хлеба; горячие ветры словно слизывают с горизонта дождевые облака. Сухие всполохи вместо весенних майских гроз. Пророкочет гром, как пустая железная бочка по камням, а на землю — ни капли...

— Эх, кабы вода, — кто-нибудь помечтает вслух, — вот тогда совсем другое дело!... А то пшеницу убирать, а её от земли не видно: ни зерна, ни соломы...

Особенно бедствовали от безводья колхозы «Искра» и «Заветы Ильича», расположенные по соседству с Весёлым. Хоть и стояли дома колхозников по берегам озерка Малое Западное, хоть и вился вокруг полей Маныч, а с другой стороны обнимала хутор безвестная речушка, как её здесь зовут, «дарья», — летом всё пересыхало, обнажало под солнцем своё растрескавшееся дно, илистые, в переплетённых кореньях камышей, мелководные русла.

Ночью вставали женщины и брели с вёдрами и коромыслами к единственному в хуторе питьевому колодцу и до рассвета стояли в очереди, ожидая, когда котелком начерпается вода...

Но вот закурилась, завихрилась степь от тысяч машин, начавших строительство оросительных каналов. Горели по ночам вдалеке блуждающие огни — словно звёзды сошли на землю и искали дорогу к хуторам, затерявшимся на безводье. Гул работающих моторов, взлетающие стрелы экскаваторов, скрежетанье бульдозеров радовали сердца колхозников. И хотя кидалась степь песком и пылью в глаза строителей, солнцем сжигала их лица, мучила жаждой, — на год раньше срока, указанного в постановлении, пришла в хутора вода. Люди пили её, мочили в ней руки, забредали в воду по колено... Не верилось, что наконец-то сбылась их мечта, утолена вековая жажда.

— Это неужели из Маныча? — пробуя на вкус пришедшую к ним воду, спросил у просителей кто-то из колхозников. — Что-то не похоже. В Маныче вроде солоней была...

— Да, это не Маныч... Эта вода из Кубани, пресная. А солёную, манычскую, мы сбросили с вешними водами. Так что и Маныч вам — теперь почти и не Маныч... — ответили строители каналов. — Ну, желаем вам счастья с

новой водой! А нам надо спешить дальше.

Через степи на Азов пошли отряды скреперистов, экскаваторщиков, бульдозеристов, а за ними пока ещё чёрными, сухими лентами

потянулись каналы. Будет время — и но этим каналам хлынет к полям других колхозов животворная влага, голубая кровь растений, без которой никнут и вянут весенние травы, сгорают хлеба, жухнет зерно в колосе.

— Вот оно как, вода-то из Кубани, заветная... — говорили люди. — Все реки пришли к нам на помощь...

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.