Поезд спешил в Берлин. Мимо окон пробегали поля и перелески. В вагоне, где разместился оркестр студентов Московской консерватории, царило оживление, настроение у всех было праздничное.

Дирижёр оркестра, смуглый курчавый молодой человек, стоял у открытого окна.

- Луговая, - заметил он.

- Луговая? - переспросил его один из оркестрантов. - Кажется, грибное место...

Но для Газиза Дугашева с этим местом связано другое воспоминание. Десять лет назад суровым ноябрьским утром рота, где служил рядовой Газиз Дугашев, занимала оборону возле этой станции.

... Соседом Газиза по траншее оказался весёлый, общительный украинец. В минуту затишья они разговорились.

Газиз рассказал, что по национальности он уйгур, отец у него - сапожник и музыкант-любитель; он хорошо играет на уйгурских народных инструментах.

- Возьмёт танбир, - рассказывал Газиз, - ударит по струнам, запоёт песни про богатыря Сады-ра-Пальвана - заслушаешься.

Песни отца пробудили у Газиза страсть к музыке. Газизу не было ещё и десяти лет, когда отец купил ему скрипку. Начались серьёзные занятия музыкой. В пятнадцать лет он, не прекращая учёбы, уже играл первую скрипку в театральном оркестре.

Вскоре Газиз вместе с товарищами поехал в Москву на декаду казахского искусства. Юноша очень волновался перед первым представлением оперы «Кыз - Жибек» в филиале Большого театра. С тех пор заветной мечтой Газиза стало желание продолжить образование в столице, в консерватории.

Но этому помешала война.

И вот он стоит на лесной опушке с автоматом в руке. Рядом с ним - солдат-украинец. Впереди далеко-далеко лежит Смоленский тракт.

- Вот она, дорога на Берлин! - сказал украинец.

Наутро бойцам был зачитан приказ о генеральном наступлении. Плечом к плечу с русскими, украинцами и казахами шёл в атаку уйгур Газиз Дугашев. Вражеские позиции были уже совсем близко, когда левую руку Газиза резко обожгло, и она безжизненно повисла, пробитая пулей.

В госпитале Газиз пролежал почти полгода. Он просил отпустить его в часть, но пальцы левой руки оставались неподвижными, и Дугашева признали негодным к военной службе. «Значит, и к гражданской негоден, - в минуту отчаяния думал Газиз. - Какой из меня теперь музыкант?!»

Всё же, приехав в Алма-Ату, Газиз решил во что бы то ни стало вернуться в оркестр. Скрипачом он быть не может. Но, возможно, он сумеет играть на ударных инструментах? И вот однажды после репетиции оркестра Газиз, оставшись один, попробовал играть. Напрасно: удары получались глухие, нечёткие. Вдруг его кто - то окликнул:

- Слушайте, Газиз! Дугашев поднял глаза: перед ним стоял главный дирижёр театра Владимир Иосифович Парадов.

- Хотите стать моим ассистентом? - предложил ему дирижёр. - Чувство ритма у вас прекрасное, вы читаете партитуру с листа...

Хотел ли Дугашев? Конечно, хотел!

Газиз взялся за учёбу. На репетициях он по нескольку раз заставлял оркестр повторять неудавшееся место, добивался чистоты звучания. И коллектив по достоинству оценил его как требовательного к себе и другим растущего дирижёра.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.