Доброе слово

Однако, хотя он и выполнял порученное ему дело добросовестно, в душе был разочарован и считал его для себя малоподходящим. Генка завидовал агитаторам, которые проводили работу непосредственно с избирателями, встречались с ними, беседовали, рассказывали о выборах... «Вот у них, действительно ответственное дело, - думал он. - А украшать зал каждый может!» Нет, не такой работы хотелось Генке! Уж если он сам ещё не будет голосовать, потому что ему не исполнилось и пятнадцати лет, так зато, как считал Генка, он не хуже любого сможет провести агитацию за кандидатов в Верховный Совет. Кому же не станет обидно, что всё вышло не так, как он того желал?

На четвёртый день, придя на участок в обычный час, Генка застал там небывалое оживление. В комнате находились почти все агитаторы участка. Заведующий агитпунктом раздавал каждому пачки открыток, в которых избиратели приглашались выполнить в назначенный день выборов свой гражданский долг. Завидев Генку, Гаврищака подозвал его к себе и протянул несколько таких открыток.

- У нас захворал один агитатор, - сказал он. - Я попрошу вас, товарищ Белокур. вручить эти открытки по адресам. Здесь всего один квартал.

Генка был удивлён таким неожиданно официальным обращением к нему Гаврищаки, но отнёс это к важности поручаемого дела. Теперь - то он себя покажет! Счастливый, он звонко отчеканил: «Есть разнести!» - и, молодцевато повернувшись на каблуках, вышел на улицу.

Генка размашисто шагал серединой улицы в конец станицы и, насвистывая «Гимн демократической молодёжи», думал о том, что наконец - то ему поручили ответственное задание. Правда, Гаврищака не сказал ему, чтобы в тех домах, в которые Генка несёт приглашение, он провёл с избирателями беседу. Но это могло и само собой подразумеваться! Уж Генка - то знает, как надо провести агитацию за кандидата блока коммунистов и беспартийных! Тем более, что именно его МТС обслуживает колхоз, где работает бригадиром Дуся Любченко. Не беда, что Генка незнаком с ней лично, - он живёт на хуторе, она в станице, - зато он не раз видел Дусю в поле, бывал на участке её бригады, слышал, как она выступала на собраниях.

Рассуждая так сам с собой, Генка подошёл к нужному кварталу и, взглянув на номер дома, решительно постучался. Ему открыла полная смуглая казачка с подобранными под белую косынку волосами и с перепачканными мукой по локти руками.

- С избирательного участка, - отрекомендовался Генка, стуча на пороге сапогом о сапог и обивая налипший снег.

- Милости просим.

Далеко отставив от боков руки и держа их навесу, казачка прошла в комнату. Генка, закрыв дверь, последовал за ней. В комнате было жарко от натопленной печи, на столе, на противне, лежали рядками белые пока ещё пирожки. Пахло мукой и сдобным тестом. В никелированной кроватке, за сеткой играл погремушками годовалый ребёнок.

- Уж вы меня извините, что задержу вас, - сказала казачка, беря решето, и, перебрасывая его с руки на руку, хлёстко шлёпала по нему ладонями. Из решета сеялась на крышку стола мука. - Затеялась я тут с пирогами. Вы пока что можете патефон завести или, если пожелаете, приёмник включить... Я мигом управляюсь, сейчас и горяченькими пирожками вас угощу.

- Тут вот открытки с приглашением на голосование, - сказал Генка.

Казачка было протянула руку, но, взглянув на неё, перепачканную мукой, поспешно отдёрнула.

- Не беспокойтесь, я вам прочту, - сказал Генка, стараясь придать своему голосу большую солидность.

Он торжественным тоном прочёл всё, что было напечатано на открытке, и тут же, решив не терять даром времени, приступил к беседе:

- Кандидатом в депутаты в Верховный Совет СССР по вашему избирательному участку выдвинута Герой Социалистического Труда бригадир Евдокия Фёдоровна Любченко.

- Как же, как же, миленький, знаю, - перебила его казачка, шлёпая решетом. - Кто ж её, Дусю - то, не знает? Государственный человек, что и говорить... Надёжный наш слуга в правительстве будет. Я хоть сама и в другом колхозе состою, а с ней уж который год соревнуюсь. Мы её результата в своей бригаде достигнем, а она, глядь, от нас снова вперёд ускакала. У неё опять урожай выше!

Казачка отложила решето и, казалось, забывшись, подперла бока руками.

- Я вам скажу, редкой души Дуся человек, - продолжала она, поблескивая большими карими глазами. Щёки её раскраснелись. - Уж и не перечтёшь, сколько раз Дуся у нас в колхозе бывала. Приедет, расспросит про наши дела, поделится своим опытом, всегда что - нибудь новое присоветует! А уезжает, на прощанье, бывало, скажет: «Смелее догоняйте нас, с наукой дружите, новаторствуйте!» Где ж нам не знать Дусю? От неё помощь нам большая идёт. Я вот вам расскажу такой случай...

Генка, потевший от жары в своём полушубке, нетерпеливо кашлянул и расстегнулся. Он был смущён тем, что вдруг так странно они поменялись с казачкой ролями, и, вместо того чтобы рассказывать самому, он вынужден был теперь сидеть и слушать. Не может же он, в самом деле, встать и уйти! Агитатор должен выслушивать и других!

Казачка, между тем, рассказав, как Дуся Любченко помогла их колхозу тёплым словом и советом весной, когда Кубанью прошлась чёрная буря и посевам грозила гибель, перешла к рассказу о планах своей бригады на будущее, о строительстве в её колхозе, о своих соратниках по труду...