- Ну, пока, до свидания - сказал Генка, выслушав длинный рассказ старушки о том, как выбирали в старину.
- Благодарствую, голубок ты мой, за помощь по хозяйству. И за хорошую беседу благодарствую, - бормотала старушка, провожая его до ворот.
Генка покосился на неё и, пожав плечами, закрыл калитку. И в остальных домах, куда он заносил открытки, ему не удалось показать своих агитаторских способностей. Всё происходило почти так же, как и в первых двух домах. Лишь в последнем доме квартала, когда Генка, окончательно потеряв надежду провести с избирателями вдохновенную беседу и блеснуть своим красноречием, огорчённый, механически вручил хозяевам открытки и собирался уже уходить, он был ошеломлён оброненной хозяином репликой.
- Стоит ли голосовать за неё? - сказал хозяин, загорелый пожилой мужчина с чёрными, как грачиное перо, усами, с саженными плечами, обтянутыми коричневой казачьей рубахой с рядом мелких пуговиц на груди. - А что, если она доверия народного не оправдает?
Поражённый Генка опустил уже было протянутую к дверной скобе руку и решительно скинул полушубок.
- У вас разве агитатор не был? - спросил он с загоревшимися глазами.
- Не было, - сказал хозяин. - Да слово тут сейчас не о нём... Я о кандидате балакаю. Что, ежели она доверия не оправдает? Ведь народ её, как сказал Иосиф Виссарионович, прокатит на вороных... Сраму - то сколько будет...
Генка оглядел все стены и, к своему удивлению, не нашёл, как в остальных домах, плаката с портретом Дуси Любченко.
- То есть, как это так не оправдает? - спросил он от волнения неожиданно осипшим голосом. - Это Дуся Любченко - то не оправдает?!
- Что ж с того, что она Любченко? - спокойно возразил хозяин. - Любченками в нашей станице можно пруд прудить! Я и сам Любченко, так меня ж не выдвигают кандидатом?
- Сегодня нет, а завтра за хорошие дела ваши могут и выдвинуть!
- Так тож ещё могут... А тут факт налицо, - сказал хозяин, лукаво поглядывая на разрумяненного, морщившего лоб Генку. - Ты бы, мать, по чарке нам налила и яишенки с салом поджарила, - обратился он к жене, хлопотавшей у печи.
- Вина я не пью, - настороженно сказал Генка. «Как же этот дом миновал агитатор?» - думал он, готовя горячую речь в защиту кандидата в депутаты.
- Так ото ж я и говорю, - продолжал хозяин, - чи надёжный она человек, чи нет? Государством править, тут светлую голову иметь надо...
- Как же это ненадёжный! - воскликнул Генка. - Да в прошлое лето она в своей бригаде по тридцать восемь центнеров пшеницы с гектара собрала! Это вам что? Такой урожай разве одними руками выращивается? Тут сколько знать надо!
- А обещание давала вырастить сорок пять, - спокойно заметил хозяин.
- Так ей же чёрная буря помешала! А то бы она...
Хозяин поморщился и безнадёжно махнул рукой:
- Опять природные условия виною. Надоело слухать о них! Когда ж такому конец будет, шо мы на природу кинем ссылаться?
- Лесные полосы вырастут - и конец суховеям и чёрным бурям!
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.