Тётка Василиса, комендант, обрадовалась приходу девушек. «Стало здесь скучней, народу куда меньше, хотя и хлопот тоже меньше», - жаловалась она. Звала зайти, но девушки предпочли постоять на крылечке, любуясь городом, голубизной крыш, прямыми розовыми дымами. А Василиса, запахнувшись в тёплый платок, стояла рядом и говорила:
- То ли ещё весной, в половодье, - море да и только, до самого края. А как зацветут по берегу, по кручам, яблони да вишни! Одного гуда пчелиного сколько!
Валя вспомнила свой приезд. «Вот всё это и стало моим!» - с гордой радостью думала ома. Ей захотелось побежать, прыгнуть, крикнуть. Она сорвала ремешок с коньков, села на ступеньку, скинула валенок.
- Ты что, сумасшедшая? - испугалась Лида.
- Хочу с кручи, как Андрейка! - крикнула Валя, шнуруя ботинки заломившими от холода пальцами. Она встала, розовая и задорная, в съехавшей набок шапочке, и вдруг увидела около себя Грекова, немножко незнакомого в шлеме и шарфе, с перекинутыми на ремешке через плечо коньками. На морозе его лицо казалось ещё моложе. Сейчас он совсем не был похож на требовательного начальника цеха. Строгая складка у бровей непослушно расползалась.
- Валя, я хотел... я думал застать вас на катке... - голос тоже не слушался. Вале даже стало чуточку жалко его. - Теперь, когда вы...
- Теперь?.. - она глядела на него задорно и, хоть очень хотелось узнать, о чём он скажет, крикнула только: - Догоняйте!
И рывком, взвихрив снег, понеслась с кручи.
В 3-м номере читайте о трагической судьбе одной из фавориток Петра I Марии Гамильтон, о бабушке Лермонтова Елизавете Алексеевне Арсеньевой, о жизни и творчестве замечательной советской актрисы Тамары Федоровны Макаровой, о первой женщине, ставшей почетным доктором Российской истории Александре Яковлевне Ефименко, о большой, бескорыстной и самоотверженной любви между декабристом Иваном Анненковым и француженкой Полиной Гебль, иронический детектив Ольги Степновой «Вселенский стриптиз» и многое другое.