«Сказать? - подумал Саша. - Но тогда, пожалуй, сразу выгонят».

- Нет, почему же... Я постараюсь...

- Постараешься? - директор резко встал и прошёлся по кабинету. - Смотри, будет поздно. И тогда получится так, что ты останешься на второй год. Твои товарищи уйдут вперёд, «ты всё будешь топтаться на месте. А ты подумал о том, что тянешь назад свой класс, свою школу, не говоря о большем? Ты подумал о том, что начать служить нашему государству, нашему народу ты сможешь только на год позже? Подумал?

Павел Николаевич быстро ходил по кабинету, и голос его становился всё более строгим и сердитым. А Сергеев, упираясь ладонями в холодную гладкую кожу дивана, вдруг подумал, что директор, наверно, забыл о том, что у него, у Саши, нет родителей, что его брат погиб в концлагере. Он представил себе, что сейчас Павел Николаевич вспомнит обо всём этом и, вспомнив, растеряется, замнётся, а может быть, даже начнёт извиняться. От такой мысли Саше стало неловко, ему вовсе не хотелось видеть директора смущённым, растерянным. Он отвернулся и стал смотреть в окно.

Павел Николаевич остановился возле дивана и неожиданно мягко сказал:

- А о тёте Наде ты совсем не думаешь...

«Значит, он всё хорошо знает», - отметил Сергеев и опустил голову. Это было его самое больное место. Ведь он любил тётю Надю и прекрасно знал, какие огорчения приносит ей своими двойками. А совсем недавно он даже за что - то обиделся на неё и на целый день ушёл из дома... Она тогда очень волновалась, даже плакала. И зачем он это сделал?

Его мысли прервал голос директора. Голос был настойчивым, требовал немедленного ответа:

- Подумал ли ты обо всём этом?

Сергеев не мог ответить на этот вопрос Он вздохнул и ещё ниже опустил голову. Его широкая, сильная шея напряглась и покраснела.

- Если не думал, обязательно подумай, - продолжал директор. - И помни: зря занимать место в школе мы никому не позволим. Нужно или учиться или выбирать что - нибудь другое.

Сергеев сунул подмышку морщинистый портфель и медленно поднялся.

Павел Николаевич сосредоточенно взглянул на него:

- Ну, иди. И смотри, заходи почаще и рассказывай о своих успехах.

Саша молча вышел из кабинета и остановился в коридоре. Вероятно, у него было очень растерянное и озадаченное лицо, потому что двое мальчишек из четвёртого класса, опоздавшие на урок, засмеялись и стали показывать на него пальцами.

Сергеев вообще не умел и не любил разбираться в своих чувствах, но сейчас, выйдя из кабинета, он понял, что основным ощущением, целиком захватившим его, была растерянность. Разговор с директором был для него полной неожиданностью, и он никак не мог решить, нужно ли его примять как нечто должное или, наоборот, как глубокую несправедливость. Ведь он так привык, что даже классная руководительница, никому из учеников никогда не прощавшая двоек, относилась к нему с особой, едва заметной для окружающих и очень хорошо заметной для него самого осторожностью.

Мыслей было так много и все они были такие разные, что Сергеев не мог разобраться, какие из них важные и какие незначительные, что правильно и что неправильно. И от этого а нём, постепенно нарастая, поднималось смутное, неясное беспокойство.

Дверь в девятый класс была слегка приоткрыта. В классе стояла тишина.

«Наверно, англичанка пришла», - подумал Саша, подходя к двери. На минуту он остановился, прислушался. Он услышал тихий, но отчётливый голос Николая:

- Это Саша Сергеев.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.