Зойка прищёлкнула языком и засмеялась. В другой раз засмеялся бы и Кирюшка, но сейчас он переживал мучительные сомнения.

- Косить ведь мне, - уныло сказал он.

- Ночью - то косить?

- Ах, ночью? - обрадовался Кирюшка. - Пойду.

- Стемнеет - ждём. Я всё приготовлю.

Долго Кирюшка следил за ней, опершись плечом на горячий от полуденного солнца ствол ветлы. Видел он, как, ободряя ласковой рукой лошадь, пересекла она реку, как вымахнула на крутояр и поскакали сначала вдоль берега, а потом по дороге к деревне, взвивая за собой серую пыль.

«Была и нет, словно приснилась», - подумал Кирюшка и пошёл за косцами на луг, где уже слышалось тягучее вяхревское:

- За - хо - о - о - ди - н - и!

Зойкина мать умерла от родов. Зойке от неё достались большие карие глаза, затенённые длинными ресницами; от отца - мягкие, как шёлк, волосы цвета свежей соломы. Отец был неспокойный человек. Не сиделось ему дома. Нанимался в города разнорабочим, долго плотничал на московских стройках, потом работал кондуктором в поезде, проехал до Тихого океана и, вернувшись, решил наконец пожить в родных местах.

Через два года началась война; отец ушёл на фронт. Жить, как н прежде, Зойка стала у тётки своей Аграфены. От тётки она узнала и о смерти отца.

- Убит он, Зоюшка, - говорила Аграфена, покачивая её на руках, как маленькую. - На маньчжурской границе...

Далека на Запад прошёл он невредимым, а погиб где - то на Востоке, когда уже близок был конец солдатским походам...

Всю ночь Зойка не ложилась спать. Крупные слезники срывались с её ресниц и падали в остывший чай. А с блюдечек и чашек старого чайного сервиза глядели на Зойку полустёртые лица китаянок в цветастых халатах, с зонтиками в руках, напоминая о далёкой, чужой земле, которая приняла на вечный покой светловолосого русского солдата...

Прошла ночь, прошло ещё много ночей, бессонных, в слезах, в горе... и дней, соблазнительно полных маленькими радостями жизни. Шумно и радостно хлопотала Аграфена, ставшая председателем колхоза, вернулся из армии её жених - молодой загорелый лейтенант с сединой в висках, - приходили гости, смеялись, пели, пили, били «на счастье» чашки и блюдца с нарядными китаянками, приходил соседский мальчишка Кирюшка и прямо с порога кричал на всю избу:

- Зойка, ваш хряк забор высадил, нашу смородину мнёт! Иди, гони своего хряка...

Она вышла и долго гоняла по двору вместе с Кирюшкой перепуганного хряка. Потом Кирюшка спросил:

- Ты что всё кислая какая - то ходишь? Отца жалко, да?

И, увидав, что по впалой Зойкиной щеке скользнула слеза, преодолел извечное мальчишеское пренебрежение к девчонкам, повел её в пойму, накормил сочной, переспелой ежевикой, показал, где прошлой осенью поймали бреднем трехпудового сома, рассказал, что сом был слепой и весь, как старое бревно, облеплен ракушками. На другой день она сама пришла к нему и попросила:

- Пойдём в пойму за орехами, а то я боюсь одна.

Теперь она всюду ходила за ним, вызывая этим насмешки мальчишек. Однажды Колька Дыбин довёл её до слёз. Кирюшка не спеша подошёл к нему н предупредил:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.