Войска оставляли Одессу. Последние суда уходили от родных берегов. Уходили катера и тяжёлые баржи, крутобокие шлюпки и грузные шаланды, лёгкие парусники и рыбачьи баркасы. Качались высокие мачты; паруса, опалённые дыханием заката, вздымались и опускались над зыбким морским простором, словно крылья птиц.

Одинокая шлюпка сиротливо лежала на боку, уткнувшись острым килем в береговую гальку. Прилив покачивал её. Двенадцать человек - моряки и пехотинцы - подбежали к ней и столкнули на воду.

Люди уселись в лодку, и только один остался в воде по колено, чтобы последним толчком оторвать отяжелевший киль от каменного дна. Он сделал это, и лодка свободно закачалась на волнах.

- Садись скорей! - крикнули из лодки.

Он уже уцепился за борт, но в последнее мгновенье схватил автомат и сумку с дисками, лежавшие в шлюпке, и изо всех сил оттолкнул лодку от себя.

- Гребите! Гребите, черти! - закричал он, побежал к берегу и упал за высокий камень.

Никто не понял, что он делает.

Только когда раздалась короткая автоматная очередь, сидевшие в лодке увидели вражеских солдат, устанавливавших на берегу пулемёт, чтобы бить по уходящим судам и по этой последней шлюпке.

Люди опустили глаза, как бы чувствуя себя виноватыми, вёсла в нерешительности повисли над бортами.

Он был старший среди них, моряк с железной волей, знавший цену и жизни и смерти, он понимал, что его, оставшегося на берегу, уже не спасти и если один погибает во имя жизни товарищей, то это правильно, и каждый из сидевших в лодке - он знал их, это были его ребята - поступил бы точно так же.

И он властно скомандовал:

- Вёсла на воду!

Шлюпка рванулась и пошла вперёд, рассекая волны.

Всё чаще доносились с берега автоматные очереди, фигур в зелёных шинелях становилось всё больше на берегу, шаг за шагом они подбирались к камню, за которым лежал автоматчик.

Люди в шлюпке видели, как поднялся из - за камня моряк; чёрный силуэт его как бы встал над морем и над пылающим городом, рассекая поднятой рукой небо. Ударило короткое пламя гранаты, и чёрный дым окутал берег, а когда дым рассеялся, то уже ничего не было. Только тёмная глыба ещё долго была видна с моря. Сидевшие в лодке не отрывали от неё глаз, запоминая очертания камня, чтобы суметь отличить его среди сотен других...

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.